Антони Иден - [3]

Быстро менялась обстановка и внутри страны. Рабочий класс, чрезвычайно увеличившийся численно, все более активизировался. Он завоевал избирательное право, и в палате общин действовали его представители. Англию сотрясали мощные забастовки, для подавления которых применялись войска. В стране происходили необратимые изменения. Может быть, вершители судеб Англии еще не до конца их понимали, но уже чувствовали эти грозные перемены, и, приходя в бешенство от неспособности что-либо изменить, менее выдержанные из них, вроде седьмого барона Идена, грозили небу кулаком.

Мать Антони считалась одной из красивейших женщин Англии своего времени. Современники вспоминают, что, когда леди Иден появлялась на балах, многие из присутствовавших забирались на золоченые стулья, чтобы получше ее рассмотреть. Она любила путешествовать и обладала, как отмечают знавшие ее, покладистым характером. Мать, естественно, была ближе к детям, чем отец, по занималась ими довольно мало. В то время в аристократических семьях дети воспитывались гувернантками, а родители встречались с ними нечасто.

Антони был четвертым ребенком в семье. Его сестра Марджори появилась на свет на десять лет раньше, а братья - Джон и Тимоти - на восемь и четыре. Последний, Николас, родился через три года после Антони. Дети воспитывались в условиях максимального комфорта. Семья пребывала в то время на гребне успехов, сопутствовавших ей на протяжении многих десятилетий.

И все же детство у маленьких Иденов было не особенно радостным. Отец находился в состоянии постоянной войны с самим собой и с семьей, которую он терроризировал. Взрывы бешенства у сэра Уильяма и его резкая манера разговаривать глубоко травмировали детей. Обуреваемые страхом, они старались любыми средствами избежать встреч с отцом, которые и так были весьма редкими. Сэр Уильям, как писал впоследствии в книге о нем ею сын Тимоти Иден, "не мог выносить сколько-нибудь длительное время даже присутствия своих собственных детей... Он по праздникам всегда бежал от них".

У Антони, пожалуй, сложились лучшие отношения с отцом, чем у других детей. Положение третьего сына служило для него своеобразной защитой, ибо сэр Уильям концентрировал свое внимание на старших сыновьях. Кроме того, в некоторой степени интересы отца и Антони совпадали: оба любили рисовать, охотиться, заниматься садом. Акварели, написанные отцом, висели в комнате сына на протяжении всей его жизни. Антони всегда положительно отзывался об отце. Он унаследовал от отца не только любовь к живописи, но и неровность характера. Известно, что у Идена-младшего напряжение, усталость тоже иногда обретали выход во взрывах раздражения. Однако он лучше умел владеть собой. Отношения с отцом оказали на Идена большое психологическое воздействие. Он навсегда усвоил привычку считаться с чужой сильной волей и приспособляться к ней, что побуждало его искать в жизни не прямого столкновения и пробы сил, а компромисса. Перед силой он отступал.

Эти качества начали развиваться у Антони еще в ранние детские годы. Мать впоследствии вспоминала: "Он всегда был самым спокойным. Говорят, что прославленные люди зачастую были самыми непослушными детьми. Антони таким не был. Он никогда ни на минуту не причинил мне беспокойства".

Мать была довольна сыном. Но у сына вряд ли были большие основания быть довольным ее отношением к себе. Один из биографов Идена, Рандольф Черчилль, пишет, что его мать "никогда не относилась к Антони с той любовью и симпатией, как к своему первенцу - Джону и самому младшему в семье - Николасу. Друзья дома убеждены, что Антони, хотя и стремился скрыть, был уязвлен этим и что травма явилась для него побудительным мотивом стремления к самостоятельности, которое доминировало над всей его личной и общественной жизнью".

В детстве Антони постоянно находился на попечении гувернантки Брумхед, к которой надолго сохранил сердечную привязанность. Она обучала своего питомца немецкому и французскому языкам и делала это талантливо. Гувернантка привила Антони любовь к изучению иностранных языков, что пригодилось ему в дальнейшем.

Когда Антони исполнилось восемь лет, его поместили в подготовительную школу в Южном Кенсингтоне, а через год - в закрытую школу в Сэндройде, в графстве Сэррей. Это было ортодоксальное учебное заведение, готовившее к поступлению в знаменитый Итон. В Сэндройде воспитывались дети английской знати, а также наследники некоторых европейских монархов. Там, например, позже учились будущий король Югославии Петр, сын Уинстона Черчилля Рандольф и другие отпрыски семейств такого же ранга.

В Сэндройде Антони пробыл четыре года. Среди своих сверстников он ничем не выделялся. Правда, получил высокое место по французскому языку и истории, но с математикой оказался явно не в ладах. По этому предмету он был оставлен на второй год. Такой удар по самолюбию имел благие последствия. Антони начал упорно заниматься и вскоре выровнялся по математике. Его общие успехи были сравнительно хороши, но не более того.

Перед окончанием Сэндройда учитель английского языка следующим образом характеризовал Антони: "По развитию несколько моложе своих лет, ему не хватит решительности... У него мягкая натура... Хотелось бы, чтобы за порогом школы он был более энергичным".