Антони Адверс, том 2 - [63]
- Я приму присягу, если вы не будете ее регистрировать, - сказал Антони.
- Вот и отлично! Я только заверю ее, чтобы предъявить при необходимости, - проворчал Мейер и послал за нотариусом. Так Антони присягнул своей подписью.
"Это, - сказал он себе, - компромисс".
Они уложили бумаги в один из портфелей Мейера и запечатали свинцовой пломбой.
- Himmel! - сказал герр Мейер, когда Антони уже сидел в экипаже. - Не давайте пустякам мешать вашему успеху, дон Антонио, даже гражданин Западного Полушария должен жить. Да! Нет? - Экипаж тронулся. Мейер улыбался и махал рукой, желая удачи.
Антони всегда выбивали из колеи такого рода происшествия, грозившие обнаружить, что он не знает обстоятельств своего рождения. Он расстроился. Шуточки Мейера глубоко его задели. Для Мейера присяга - это формальность. Герр Мейер - немец. Он знает, кто он. Он отлит в форму и вынут из формы. Он безусловен для себя и для окружающих. Он останется немцем, кому бы ни присягал. Но Антони - кто он? "Гражданин Западного Полушария, белый!". Не в бровь, а в глаз! Он не имеет части в наследственном служении людей. За столом солнца он не поднимает бокал ни за одного короля. Он не имеет видимого людям права присутствовать за этим столом. Может быть, Чибо прав, ему следует за что-то зацепиться. Однако наследство мистера Бонифедера делает ненужным и это. Ему не надо трудиться ради пропитания. Жизнь будет для него игрой, цель которой - выигрыш сам по себе, а средства обеспечены изначально. И какой выигрыш? Без сомнения, он должен что-то отыскать. Положим... положим, гражданин Западного Полушария предлагает руку и сердце сеньорите Долорес де ла Фуэнте и Сомеруэлос. Что он скажет, в частности, де ла Фуэнтам и Сомеруэлосам? Он знает, что скажет Долорес. То не будут логические доводы, но убедят ли они ее родственников? А он знал, что их не обойти. Все, что он может - прошептать ей в свете луны несколько слов и уйти прочь с дороги. Она выйдет за кого-нибудь вроде того младенца, чьего-то сына и крестника.
Ладно, не будем сдаваться. Время покажет. Возможно, Западное полушарие тоже может быть литейной формой. Смутно ощущая себя англичанином из-за внешности, и не сомневаясь в самом факте своего рождения, он отольет себя в эту форму. Теперь, когда мадонна отлетела от него, пусть забирает с собой и колыбель монастырского фонтана. Она-то одна у него и была. Она - и лицо на миниатюре, о котором запрещено говорить.
Ну их ко всем чертям!
Вот он я. Я это знаю. Я занят сугубо земным делом. Сочтем его конечной целью и посмотрим, куда это приведет. Цель получить долг. Я его получу. Я обещаю это самому себе. Клятва королю Испании - лишь вспомогательное средство. Результат на данный момент: я обрел гражданство. Пусть долг будет "x". Можно рассчитать, во что он мне обойдется, исходя из того, что происходит со мной за время его получения.
y ("Вампаноаг" + Гавана + Африка) = x
Сейчас я запишу. А.А. на заметку. Он записал свое уравнение и добавил:
y = мое неизвестное "я"
Посмотрим, есть ли другие неизвестные? Везение? Ах, ладно, это не человеческое уравнение, не логическое. Чтобы вычислить степень везения, надо определить "y", а для этого надо загодя знать "x".
Он убрал записную книжку в карман, ужасно довольный своей причудой.
"Отсюда следует, - сказал он себе, - следует... что следует? Что две лошади везут меня в Лос-Молинос к генерал-губернатору Кубы, и что Долорес тоже там. Вот и отлично!
- Кучер, чуть побыстрее, пожалуйста. Я должен быть во дворце к четырем часам.
"Значит, вот для чего существуют экипажи. Как разумно!"
На самом деле, составляя "математические" памятные заметки, он наслаждался загадочной и легкой радостью движения. Экипаж катился по новой военной дороге к Лос-Молиносу. Впечатления быстро сменялись без каких-либо усилий с его стороны, и это давало Антони ощущение невероятной полноты жизни. Он наслаждался, как могло бы наслаждаться более сильное, высшее существо. Лошади ускоряли его судьбу и заставляли мир изменяться. Собрать долг, вычислить "x" - какие захватывающие приключения его ждут!
- Быстрее, кучер! Гони!
Они понеслись.
Сады Лос-Молиноса и летняя резиденция губернатора встали перед глазами, отблеск старой слоновой кости в колышущемся пальмовом море. В этой живой пучине ветер накатывал зеленые кроны на сверкающие белые островки, словно карибские волны на спрятанный риф. Из полосатой, красной с золотом будки вышел часовой и взял у Антони пропуск. Десятью минутами позже Антони провели в приемный покой генерал-губернатора Кубы.
Поначалу он не увидел никого. Низкое каменное помещение, серое, с разводами плесени на оштукатуренном лепном потолке походило больше на коридор, чем на комнату. Оно тянулось вдоль всей фронтальной части главного крыла. Длинные, глубокие оконные проемы шли от пола до потолка. Свет и тени от колышущихся пальм за окнами казались бликами на поверхности озера, они отражались от черного паркетного пола, пробегали по нему влажными волнами. Движущиеся пятна света и полусвета проплывали по серым стенам, так что даже воздух в комнате казался жидким.
Не странно, что взгляд терялся в этом помещении. Антони не удивился бы, увидь он, что в окно вплывает тропическая рыба. Высокие узкие стулья из тикового дерева стояли вдоль стен через равные промежутки; обитые выцветшей серебряной с красным парчой они таяли в дрожащей перспективе, словно те, кто когда-то сидел на них, давно умерли, и сам покой - каюта затонувшего галеона. Только привыкнув к молчаливо-призрачному движению теней, Антони различил в эркере между окон самого наместника.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
В конце IX века между датчанами, захватившими север Англии, и уэссекским королем Альфредом, правившим на юге, было заключено перемирие. Но покоя по-прежнему нет. Как и раньше, приплывают на остров за добычей викинги с континента, и хрупкое равновесие готово разбиться вдребезги. Вот уже норвежские ярлы Зигфрид и Эрик захватили Лондон – город, принадлежащий Альфреду. Король поручает своему военачальнику Утреду, наполовину датчанину, наполовину саксу, отбить город у захватчиков и преподнести его в подарок к свадьбе своей дочери Этельфлэд.
Исторический роман, от которого не оторваться. Мир XVII века, каким его воссоздал наш современник. Пиратские нравы, рабовладельческие суда, очарование странствий – и всё это от первого лица, как в крутой видеоигре. Вот какая удивительная книга у вас в руках!Том Коллинз заглядывает в морскую пучину. И ловит там взгляд – пронзительный, завораживающий. С этого начинаются приключения 14-летнего паренька с карибского острова Невис. Конечно, это взгляд русалки – скульптуры с носа затонувшего корабля. За нее цепляется, спасая свою жизнь, человек, называющий себя Благочестивым.
«След варяжской ладьи» — это второй из шести историко-приключенческих романов о события VII–VIII века н. э, возможно происходивших в верховьях реки Волги. Варяжская дружина берет дань с селения и уводит с собой сестер — Кайю и Эльви. Это видят жители соседней деревни и пытаются их спасти. Пользуясь темнотой, они похищают варяжское судно. Вскоре обнаруживается, что вторая девушка, находящаяся на ладье — это не Эльви, а, очень похожая на нее, дочь варяжского ярла. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман.
По страницам популярного цикла исторических романов Переса-Реверте шагает со шпагой в руке бесстрашный воин армии испанского короля, а в свободное от сражений время дуэлянт, авантюрист, благородный разбойник и наемный убийца, человек чести Диего Алатристе, которого за его неимоверную храбрость называют капитаном. В романах, продолжающих цикл, он все так же ходит по острию клинка и попадает в опасные ситуации, из которых человек ординарный вряд ли выйдет живым, – встает на пути злодея, задумавшего преступление века, едва не делается жертвой любви к великой актрисе, бороздит просторы Средиземного моря, сражаясь с турками и пиратами, а в Венеции должен совершить непростую миссию в привычной для себя роли наемного убийцы. Автор прославленных интеллектуальных детективов «Фламандская доска», «Клуб Дюма», «Кожа для барабана» в цикле о капитане Алатристе смело ведет игру на поле, где оставили яркий след такие знаменитые мастера авантюрно-исторических романов, как Александр Дюма, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари, и нисколько не уступает им.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.