Антон Чехов - [132]

Шрифт
Интервал

Первое представление, несмотря даже на то, что из городского сада то и дело, порой «аккомпанируя» самым драматическим моментам, доносились вальсы или польки в исполнении духового оркестра, прошло с большим успехом: с подношениями, с цветами… Забавно, что на одном из спектаклей, когда у зрителей кончились цветы, которых было в изобилии – от примул до сирени, на сцену полетели листки бумаги с самодельными стихами, шляпы, перчатки…

Спустя неделю, когда давали «Чайку», энтузиазм публики еще возрос, и после многочисленных вызовов Чехову торжественно вручили пальмовые ветви с красной лентой, на которой было написано: «Глубокому истолкователю русской действительности» и адрес с массой подписей, их было около двухсот, и среди них были росчерки всех его друзей из мира литературы и искусства.

Закончилось триумфальное пребывание труппы Художественного театра в Ялте чудесным праздником под открытым небом. У одной из богатых поклонниц Чехова и «художественников», Фанни Татариновой, был дом с плоской крышей, и она накрыла там столы для завтрака, на который собралась «вся труппа, вся съехавшаяся, так сказать, литература с Чеховым и Горьким во главе, с женами и детьми, – пишет Станиславский. – Помню восторженные, разгоряченные южным солнцем речи, полные надежд и надежд без конца».[545] После завтрака обменялись прощальными сувенирами. Актеры подарили Чехову скамейку и качели из декорации «Дяди Вани», а он каждому из них – золотой брелок в виде книжечки, на обложке которой была крошечная фотография автора, читающего «Чайку» труппе. На оборотной стороне медальона, подаренного Немировичу-Данченко, была выгравирована благодарность: «Ты дал моей „Чайке“ жизнь. Спасибо!»[546]

После отъезда «художественников» Ялта снова впала в летаргический сон. Это спокойствие, последовавшее сразу же за бурной жизнью последних дней и так напоминавшее о тишине склепа, быстро показалось Чехову невыносимым, и 6 мая он собрался в Москву. Однако и там оказалось невесело. Антон Павлович навестил умирающего Левитана, Ольга была постоянно занята репетициями, и от нее приходилось скрывать состояние собственного здоровья, – словом, десять дней спустя он снова оказался в Ялте и оттуда написал своей «милой, восхитительной актрисе»: «Я, пока ехал в Ялту, был очень нездоров. У меня в Москве уже сильно болела голова, был жар – это я скрывал от Вас грешным делом, теперь ничего. Как Левитан? Меня ужасно мучает неизвестность».[547]

Так же внезапно, как в Москву, Чехов, вдруг почувствовавший прилив сил, выехал на Кавказ – с Горьким и еще несколькими друзьями. Путешествие было задумано как двухнедельное. В маршрут включили знаменитую Военно-Грузинскую дорогу, посетили несколько монастырей и наконец остановились в Тифлисе. Правда, ненадолго, вскоре Чехов оказался в железнодорожном вагоне, двигаясь в направлении Батума, и – о счастье! – встретил там Ольгу Книппер, которая вместе с матерью тоже выбралась на Кавказ немножко отдохнуть. Шесть дней они пробыли вместе в поезде, потом последовали пересадка Ольги на Боржомскую линию и – разлука. Но им хватило времени договориться о том, что в начале июля Книппер снова приедет в Ялту.

Она оказалась точна, явилась на свидание вовремя и сразу же поселилась в чеховском аутском доме. Знакомству и переписке было уже почти два года, но впервые писатель и актриса смогли, не расставаясь ни на минуту, жить рядом, совсем близко. И эта повседневная близость сыграла на руку Ольге: так она казалась еще очаровательнее, чем на расстоянии. Ее веселость, ее молодость, даже ее капризы окончательно покорили Чехова. Некоторое время он еще пытался устоять, верный своей тактике шага вперед двух шагов назад, и Ольга стала беспокоиться, не кончилось бы все разочарованием, несмотря на добрые предчувствия. Но мало-помалу Антон Павлович стал сдавать позиции, отказываясь от присущего ему с женщинами галантно-насмешливого тона и бессознательно изменяя привычному кокетливому зубоскальству ради любви. Ольга с гордостью поняла, что выиграла. И – стала наконец его любовницей. Где это произошло: в кабинете писателя, залитом лунным светом, пока мать и сестра мирно спали в своих комнатах, или в гурзуфской «избушке», стоявшей так близко к морю, что тихий шепот волн долетал до их ушей? Кто знает… Но теперь они тайком любили друг друга каждый день. Ольга надевала длинное белое платье, которое нравилось Антону Павловичу больше других ее нарядов, распускала длинные вьющиеся черные волосы, и они падали ей на плечи. Вполголоса она напевала романс Глинки «Не искушай меня без нужды», после любви они ворковали рука в руке, а потом, спустившись с облаков на землю, Ольга варила кофе и делала бутерброды, которые они поглощали с завидным аппетитом, веселясь, как школьники.

Однако, несмотря на все принятые любовниками меры предосторожности, Мария Павловна и Евгения Яковлевна очень скоро поняли, что между Чеховым и гостьей установилась прочная связь. Но Антоша при этом выглядел таким счастливым, что сестру и саму охватило радостное волнение. Впрочем, тогда еще, ориентируясь на свой жизненный опыт, она предполагала, что и это приключение окажется мимолетным. А Чехов между тем забросил работу и не пускал в дом назойливых посетителей. Он был в полной эйфории, омрачили которую лишь два события. Первым из них стала смерть Левитана (он узнал о кончине друга 22 июля), а вторым… Нет, оно в конце концов было воспринято скорее как комическая помеха, чем серьезная неприятность. Вторым стало неожиданное появление в Ялте бывшей «чайки» – Веры Комиссаржевской.

Продолжить чтение
Еще от автора Анри Труайя
Семья Эглетьер

Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.

Алеша

1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.

Иван Грозный

Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.

Моя столь длинная дорога

Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.

Этаж шутов

Вашему вниманию предлагается очередной роман знаменитого французского писателя Анри Труайя, произведения которого любят и читают во всем мире.Этаж шутов – чердачный этаж Зимнего дворца, отведенный шутам. В центре романа – маленькая фигурка карлика Васи, сына богатых родителей, определенного волей отца в придворные шуты к императрице. Деревенское детство, нелегкая служба шута, женитьба на одной из самых красивых фрейлин Анны Иоанновны, короткое семейное счастье, рождение сына, развод и вновь – шутовство, но уже при Елизавете Петровне.

Федор Достоевский

Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.

Рекомендуем почитать
Прощай, КГБ

Эта книга написана человеком, много лет прослужившим в органах государственной безопасности. Разгром КГБ, развал СССР, две Чеченские войны, терроризм и бандитизм – все это личная боль автора. Авторитарное правление Бориса Ельцина, унизительные зарубежныекредиты и создание бесстыдно роскошной кремлевской империи «Семьи», безграничная власть олигархов, высокопоставленных чиновников и полное бесправие простого населения – вот, по мнению Аркадия Ярового, подлинная трагедия нашей многострадальной Родины. В книге фигурируют имена известных политиков, сотрудников спецслужб, руководителей России и других стран.

Аввакум Петрович (Биографическая заметка)

Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.

Бакунин

Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.

Сердце на палитре: художник Зураб Церетели

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.

Максим Горький

Как Максим Горький (1868–1936), выросший среди жестокости и нищеты, с десяти лет предоставленный самому себе и не имевший возможности получить полноценное образование, сумел стать еще при царизме звездой русской литературной сцены? И как после революции 1917 года, этот утопист, одержимый идеей свободы, этот самоучка и страстный пропагандист культуры, пришел к признанию необходимости диктатуры пролетариата – в такой степени, что полностью подчинил свое творчество и свою жизнь сначала Ленину, а затем и Сталину?Именно этот необычный и извилистый путь ярко и вдохновенно описывает Анри Труайя в своей новой книге.

Александр I

Это было время мистических течений, масонских лож, межконфессионального христианства, Священного союза, Отечественной войны, декабристов, Пушкина и расцвета русской поэзии.Тогда формировалась русская душа XIX века, ее эмоциональная жизнь. Центральное место в этой эпохе занимала фигура русского царя Александра I, которого Николай Бердяев называл «русским интеллигентом на троне». Но в то же время это был человек, над которым всегда висело подозрение в страшнейшем грехе – отцеубийстве…Не только жизнь, но и смерть Александра I – загадка для будущих поколений.

Николай II

Последний российский император Николай Второй – одна из самых трагических и противоречивых фигур XX века. Прозванный «кровавым» за жесточайший разгон мирной демонстрации – Кровавое воскресенье, слабый царь, проигравший Русско-японскую войну и втянувший Россию в Первую мировую, практически без борьбы отдавший власть революционерам, – и в то же время православный великомученик, варварски убитый большевиками вместе с семейством, нежный муж и отец, просвещенный и прогрессивный монарх, всю жизнь страдавший от того, что неумолимая воля обстоятельств и исторической предопределенности ведет его страну к бездне.

Балерина из Санкт-Петербурга

Знаменитый писатель, классик французской литературы Анри Труайя открывает перед читателями панораму «царственного» периода русского балета эпохи правления Александра III.Пышные гала-представления, закулисные интриги, истории из жизни известнейших танцовщиков конца XIX – начала XX столетия: патриарха русского балета Мариуса Петипа, мятежного и искрометного Дягилева, царицы-босоножки Айседоры Дункан – все это глазами молодой балерины, ученицы Императорской балетной школы в Санкт-Петербурге.