Антология восточно-христианской богословской мысли. Том 1 - [32]

В физике — умении о природе — Ориген придерживается мнения, что природа гварна и двойственна. Одну ее часть составляют разумные существа, разделяемые по характеру воплощения на ангелов, людей и демонов, а другую — телесная материя. Нынешний мир создан Богом как реакция на грехопадение разумных существ. Материальное разнообразие форм есть следствие греховного разнообразия пожеланий. Мир ограничен в пространстве и во времени, поскольку в противном случае он был бы непроницаем для Бога. Однако наш космос не единственный. Прежде сотворения и после конца света были и будут иные Вселенные, которые не идентичны друг другу, поскольку Сын Божий воплотился только в нашем мире. Ориген в духе своего времени придерживается концепции геоцентризма.

Ангелология Оригена вслед за ап. Павлом насчитывает пять чинов (у Дионисия Ареопагита — девять): престолы, господства, архонты (начальства), власти и силы. Все разумные существа одной природы и причастны идее разума, т. е. Сыну Божиему. Демоны — это падшие ангелы, а совершенные люди ничем не отличаются от ангелов. Разумные существа не рождаются н не умирают, но переселяются из одного тела в другое соответственно своим поступкам.

Этика Орнгена направлена на достижение совершенства. Ориген обращает внимание, что Бог задумал сотворить человека «по образу и подобию» Своем)’, однако сотворил его только по образу. Отсюда следует вывод о незавершенной природе человека, которая должна быть завершена. Этот проект в христианском богословии получил название «спасения».

Ориген. О началах (фрагменты) [139]

© А. И. Иваненко, примечания, 2009.

I. Теология Оригена Кн. 1, гл. 1.0 Боге

5.<…>Опровергши, по возможности, всякую мысль о телесности Бога, мы утверждаем, сообразно с истиной, что Бог непостижим и неоценим. Даже если бы мы получили возможность знать или понимать что‑либо о Боге, мы все равно должны верить, что Он несравненно лучше того, что мы узнали о Нем[140].<…>

Кн. 1, гл. 2. О Христе

1. Прежде всего, нам нужно знать, что во Христе природа Его Божества, потому что Он есть единородный Сын Божий; а что — человеческая природа, которую Он воспринял в последнее время согласно домостроительству. Ввиду этого сначала должно рассмотреть, что же такое единородный Сын Божий. Известно, что Он называется многими и различными именами, смотря по обстоятельствам и по понятиям называющих. Так, Он называется Премудростью[141], как это мы встречаем в словах Соломона: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов» (Притч. 8,22,24–25). Называется Он и перворожденным, или как говорит апостол: «Рожденный прежде всякой твари» (Кол. 1, 15). И, однако, перворожденный не есть иной по природе, чем Премудрость, но один и тот же (с Нею). Наконец, апостол Павел говорит: «Христос Божия сила и Божия Премудрость» (1 Кор. 1, 24).

2. Однако пусть никто не думает, что, называя Сына Премудростью Божией, мы признаем Его чем‑то не субстанциальным, — будто мы, например, считаем Его не каким‑либо разумным живым существом, но некоторою вещью, которая может делать (людей) мудрыми и сообщаться умам тех, которые делаются восприимчивыми к свойствам и к пониманию ее. Итак, если однажды принято надлежащим образом, что единородный Сын Бога есть Премудрость Его, существующая субстанциально, то, по моему мнению, наш разум уже не должен блуждать в догадках вроде той, не имеет ли самая ύττόστασις, то есть субстанция (substantia) Сына чего‑либо телесного; ведь все телесное имеет или вид, или цвет, или величину, но какой же здравомыслящий человек будет искать цвет или величину размера в Премудрости как именно премудрости? Бог Отец никогда, ни на один момент не мог конечно существовать, не рождая этой Премудрости: так должен думать и веровать всякий, кто только умеет благочестиво думать и мыслить о Боге. В самом деле, если Бог родил к бытию Премудрость, прежде не существовавшую, то Он не мог родить Ее прежде, нежели родил, или мог, но не хотел родить. Но этого нельзя сказать о Боге: всем ясно, что подобные предположения и нелепы и нечестивы, ибо в том и другом случае обнаруживается, что Бог или возвысился из состояния неспособности в состояние способности, или же — при предположении Его способности, — что Он медлил и откладывал родить Премудрость. Вот почему мы всегда признаем Бога Отцом единородного Сына Своего, от Него рожденного и от Него получающего бытие, однако без всякого начала, не только такого, которое может быть разделено на какие‑либо временные протяжения, но и такого, какое обыкновенно созерцает один только ум сам по себе и которое усматривается, так сказать, чистою мыслью и духом. Итак, должно веровать, что Премудрость рождена вне всякого начала, о каком только можно говорить или мыслить. В этой самой ипостаси Премудрости находилась вся сила и предначертание будущего творения[142] — и того, что существует с самого начала мира, и того, что происходит впоследствии: все это было предначертано и расположено в Премудрости силою предвидения.