Антология современной финской драматургии - [57]

ПЕТТЕРИ. Ну да. Хорошо.

КАЛЕВИ. Может, будет небольшой ремонт крыши в ближайшие пять лет, но в целом ничего существенного.

ПЕТТЕРИ. Ты бы мог потребовать свою долю от старого дома.

КАРИ. Да куда мне спешить в этом мире. Отдадут, когда продадут. Никуда моя доля не денется. Пусть все остается как есть, все довольны, и ладно.

КАЛЕВИ. Так что в целом ничего существенного, ничего существенного.

ПЕТТЕРИ. Состоятельный ведь человек этот Марик. Мог бы и заплатить.

КАРИ. Да все в порядке, работа есть и крыша над головой. Как там Райса? Как школа, как музыка?

ПЕТТЕРИ. Сложный возраст, но в целом ничего.

КАРИ. Ну это пройдет, очень хорошо, очень хорошо.

КАЛЕВИ. Об этом вот тоже говорили, ест ли и как, и что, и регулярно ли, и как часто смотрит телевизор, и все такое прочее, так ты уж спроси, Кари.

ПЕТТЕРИ. Да, я толком не знаю, не успеваю следить. Думаю, все в норме. Ест хорошо.

КАРИ. У меня тут подарок для Райсы. На Рождество. Думаю, отдам тебе сейчас, чтобы потом не остался, а то ведь мы не говорили, как там Рождество…

КАЛЕВИ. Не за горами, не за горами.

КАРИ. Так-то оно так. На носу.

ПЕТТЕРИ. Я собирался спросить, где ты думаешь провести? И вот.

КАРИ. Ну…

Пауза.

ПЕТТЕРИ. В принципе, можно и у нас.

КАЛЕВИ. Конечно, у вас, черт побери. Уж я-то знаю, что такое Рождество в одиночку.

ПЕТТЕРИ. Ирис тоже так считает, и потом у нас места много. В комнате для гостей можно переночевать. Никто не мешает. Если у тебя нет других планов.

КАЛЕВИ. Это запеканка из магазина, колбаса и упаковка пива. И накрывать ничего не надо. В мире и спокойствии, даже без дополнительного объявления по радио[1].

КАРИ. Да нет, какие там планы. Может быть, в следующем году и будут какие-то планы. Точнее, уже есть. Хочу поехать в путешествие. Но у вас, поди, свой праздник и традиции, нужны ли лишние, и Ирис, наверное, устала после долгой осени, все такие заботы. Не хотелось бы мешать.

КАЛЕВИ. Что значит «мешать», если к родному сыну на Рождество?

ПЕТТЕРИ. Ну да.

КАЛЕВИ. Ох уж ты, Кари, мастер…

КАРИ. Давай не будем сейчас про мастера…

КАЛЕВИ. В этом вот весь Кари, типа лишний и все такое. Тихонечко сам с собою, лишь бы никому не мешать, уж не знаю, робость ли это или что, но такой вот… человечный. Я и раньше это говорил, оно ведь во хмелю все так и просится на язык и видится все иначе. Но черт побери, конечно, он мечтает провести Рождество вместе с сыном. Кто же захочет остаться один, если есть выбор? Рождество есть Рождество, семья и все такое. Даже я вот мультики смотрю, чтобы вконец не отупеть. В этом смысле они и взрослым подходят.

ПЕТТЕРИ. Да и Райсе поинтересней, что будет еще кто-то, точнее дедушка, что дедушка будет. В Деда Мороза она, конечно, уже давно не верит, но все же.

КАРИ. А к нам, если помнишь, Дед Мороз каждый год приходил, пока ты из дома не уехал.

ПЕТТЕРИ. Да, помню, но стоило ли?

КАЛЕВИ. Да уж, такое увидишь, и хочешь не хочешь, а обхохочешься.

КАРИ. Но ведь весело. Это же игра.

КАЛЕВИ. А как заговорят, так вообще держись.

ПЕТТЕРИ. Ну уж.

КАЛЕВИ. Кстати, автобусы в Рождество не ходят, так что подготовьте кровать для мастера.

КАРИ. Ну это успеется. А потом можно прогуляться по заснеженному городу.

КАЛЕВИ. Не смеши.

ПЕТТЕРИ. Я думаю, в этом вопросе мы уж как-нибудь договоримся. Сами.

КАЛЕВИ. Сами, сами, какой разговор. Я и не вмешиваюсь.

ПЕТТЕРИ. Ну да, то есть нет.

КАЛЕВИ. И чего я везде всегда лезу помогать. Чудак-человек этот Калеви, так и мой учитель всегда говорил, чудак-человек.

КАРИ. Кофе готов.

КАЛЕВИ. Как бишь его звали-то?

КАРИ. Пока горячий.

КАЛЕВИ. Учитель машинописи, семьи у него не было, но относился с пониманием, терпеливый был мужик.

КАРИ. Налить?

КАЛЕВИ. Он же сказал, что не будет, а мне полчашечки. С сахаром. «Хорошо» поставил в табель, хотя я все время одним пальцем печатал. До сих пор ни черта не понимаю в этих системах, да и пальцы как сосиски.

КАРИ. Может, булочку?

КАЛЕВИ (берет булочку). Не откажусь.

ПЕТТЕРИ. Ирис и Райса ждут в машине. Договоримся тогда о Рождестве ближе к делу по телефону.

КАРИ. Хорошо. А что ж они не зашли? Чего ж в машине-то?

КАЛЕВИ. Эх Кари, машина машине рознь. Знаешь, как в «вольво» сидеть приятно. Сиденья мягкие, удобные, как раз для северных плотных людей, не надо скрючившись моститься.

ПЕТТЕРИ. Да мы по делам едем. Я на минутку зашел.

КАРИ. Как все же хорошо в одном городе. Можно вот так вот зайти на минутку.

ПЕТТЕРИ. Да. Но мне пора. У тебя ведь все окей?

КАРИ. Все окей.

КАЛЕВИ. Да уж, черт побери.

ПЕТТЕРИ. Окей.

КАРИ. Возьми вот булочки для Райсы и Ирис. Свежие.

ПЕТТЕРИ. Они на диете.

КАЛЕВИ. Так я и думал.

КАРИ. Окей.

ПЕТТЕРИ (с жалостью). Давай возьму. Может, распробуют. Свежие ведь. Ну, пока.

Уходит.

КАРИ. Пока-пока.

КАЛЕВИ. Кто, скажи мне, покупает этого твоего «Рэд Дьявола 313», что за люди?

КАРИ. Разные. Самые разные. Даже очень разные.

Музыка. Звуки.

Сцена вторая

В доме у покупательницы.

Кари приходит с товаром в дом к Анни, и выясняется, что отсутствие пылесоса – далеко не самая главная ее проблема: она одинока и больна, не выходит из дома и ничего не хочет. Ей было бы достаточно и обычного пылесоса, времени на уборку предостаточно, но счет за электричество не оплачен, и потому в квартире нет света.