Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 2 - [124]

Не только тогда, когда использовали чешскую полицию против демонстрантов, но и тогда, когда незаконно пытались остановить людей на границах республики, высылали людей за пределы Чехии и т.д. После бегства МВФ и Мирового Банка полиция отыгралась именно на чешских участниках событий, подвергшихся массовым репрессиям. Наглядно было продемонстрировано, что глобализация означает не «бессилие государства», а отказ государства от своих социальных функций в пользу репрессивных, безответственность правительств и ликвидацию демократических свобод.

Распространившись на Европу, движение во многом изменилось. Если в Сиэтле преобладал антикапиталистический дух, настроение, то в Праге можно говорить про гораздо более внятно сформулированные антикапиталистические лозунги. Здесь сказывается различие политических культур — Европа имеет гораздо более сильную социалистическую традицию. К тому же в Праге заметную роль сыграли и организации крайне левых, собравшиеся со всего континента. И здесь перед нами открываются новые перспективы, но одновременно новые проблемы.

В принципе большая идеологическая внятность, артикулированность собственных принципов — это шаг вперед. В то же время многие признавали, что красные знамена и революционная риторика отпугивали не только пражских обывателей, но порой и более умеренных участников движения. Ультралевые группы неожиданно показали, что они способны объединяться и сотрудничать в масштабах Европы, преодолевая свои сектантские привычки. Они доказали также, что сегодня в их ряды снова вливается масса молодежи. Но в то же время преобладание наиболее идеологизированных и радикальных групп может затормозить рост движения.

На мой взгляд, решение проблемы не в культивировании «умеренности», что было бы равнозначно признанию собственного бессилия, а в углублении собственной позиции. Настало время не только ругать глобализацию, но и сформулировать собственные требования: меньше социалистической риторики, больше социалистической программы.

Необходимость позитивной программы возрастает и потому, что после Праги международные финансовые институты несомненно выступят с собственными реформистскими инициативами. До сих пор критики финансовой олигархии отвергали все реформистские заявления представителей МВФ и Мирового Банка как пустую риторику. Однако сейчас ситуация меняется, и если мы не осознаем этого, то уступим инициативу противнику.

Реформа финансовых институтов назрела не только с точки зрения левых, но и с точки зрения самого глобального правящего класса. С одной стороны, массовые протесты заставляют относиться к оппозиции всерьез — элиты понимают, что одними репрессиями проблему не решить, нужны реальные уступки «умеренным», раскалывающие движение. С другой стороны, глобальная финансовая система сама находится в столь плачевном состоянии, что реформ настоятельно требуют не только левые, но и такие представители капиталистической олигархии, как Джордж Сорос.

Реформа будет проведена всерьез, другой вопрос — насколько она будет успешна. И в любом случае это будет не та реформа, которую бы мы хотели.

Вполне возможно, что международные финансовые институты в принципе нереформируемы и попытка их преобразовать приведет систему к краху, как перестройка привела к развалу СССР. Однако это выяснится позднее, а пока финансовая олигархия пытается восстановить управляемость в системе и вновь овладеть инициативой.

В такой ситуации собственная позитивная программа жизненно необходима движению. В то же время, учитывая, что движение крайне неоднородно, любая попытка сформулировать единую общую программу может привести к сужению массовой базы протеста и даже к расколу в наших рядах. Движение должно по-прежнему расти вширь, но оно нуждается в том, чтобы расти и «вглубь».

В подобной ситуации единую общую программу может заменить комплекс предложений, своего рода творческая лаборатория идей, не обязательных для каждого активиста, но в целом отражающих формирующееся направление. Некоторые идеи можно сформулировать уже сейчас:

—  не только списать долги развивающихся и бывших «коммунистических» стран, но и выработать новые правила международного кредита, в частности запрещающие финансовым институтам выдвигать «кондиции», ограничивающие суверенитет (в том числе и в таком вопросе, как право народа самому выбирать свою экономическую систему и хозяйственную политику);

—  заменить МВФ и Мировой Банк системой региональных банков, построенных на демократической основе, подотчетных всем странам — участникам в равной степени;

—  поскольку на самом деле международные финансовые институты являются не частными, а общественными (public) агентствами, необходимо разделить общественный интерес (public interest) и частные прибыли (private profit) — иными словами, ни цента, ни пенни, ни копейки общественных денег частному сектору.

Последний тезис нуждается в развитии. До сих пор крупный транснациональный капитал заставляет нас жить по законам рынка, сам же от негативных последствий рынка страхуется всевозможными государственными гарантиями. Надо изменить ситуацию с точностью до наоборот.