Антология советского детектива-16. Компиляция. Книги 1-20 - [1659]

Садретдинхан вздохнул и покачал головой. Опять терпение! Сколько раз именем аллаха он сам призывал терпеть… Много ударов судьбы он вынес. Не ожидал, что очередной так быстро последует…

Но ничего не оставалось делать, как снова запасаться этим самым терпением. К тому же друзья по-прежнему остаются рядом… Он поднял голову.

— Возможно, скоро настанут такие времена, — продолжал посол, — когда свобода придет на вашу родину. Сейчас все мы находимся в преддверии интереснейших событий. Может статься, мир совершенно изменится. Не удивительно, если от одной спички вспыхнет огромный пожар. Поэтому, не спеша и не торопя соседей, — Эсандал жестом указал в воображаемую сторону советской стороны, — мы будем сообща разворачивать и расширять поле деятельности. Для этого есть все условия и возможности.

Убедительные рассуждения старого разведчика-дипломата подействовали на муфтия.

— Слова господина Эсандала для нас как сладостный шербет… Что вы скажете, мулла Фархад? — посмотрел муфтий на своего секретаря.

Мирза поддержал: справедливые слова.

— Наша опора — великая Турция, а вы — ее представитель, и ваша воля для нас — программа деятельности. Мы принимаем все советы и пожелания… — оживился муфтий.

— Я рад, что наши планы вам по сердцу… — улыбнулся посол.

Муфтий уже поднял голову. Он жаждал конкретных действий и готов был перейти к ним, не теряя ни минуты.

— Этот юноша, — указывая на Мирзу, сказал он, — всего лишь два года назад прибыл сюда, покинув отчий край, но уже является моей правой рукой. На родине он держал связь с национальными организациями и особенно преуспел рядом со мной. Вы, должно быть, помните о руководимых вами делах в районе «Дашт-и-Туркман» в Иране? Он и в них принимал активное участие.

Эсандал согласился с муфтием, заявив, что об этом он хорошо осведомлен.

Мирза сидел молча, смиренно и скромно слушая хвалебные отзывы в свой адрес. Он еще не понимал, куда клонит муфтий.

— В Иране мы окрестили его Фархадом Али Заде. Это понятно. А вот здесь мы бы просили вас выдать ему турецкий паспорт. На имя, скажем… ну, Махмудбека.

— Я согласен… Это будет очень хорошо. С удовольствием такой паспорт мы выдадим… — сказал посол. — Однако и вам необходимо сменить паспорт. В него ведь вписано имя Фархада Али Заде.

Муфтий не учел этого.

— Да, да… Благодарю. Пожалуйста, господин!

Эсандал сделал рукой небрежный жест: пустое, о каких трудностях можно говорить!

— Но в паспорт вместе с именем необходимо вписать и фамилию.

Муфтий предложил несколько фамилий, но они не понравились Эсандалу.

Немного подумав, посол высказал свое мнение.

— Давайте возьмем фамилию — Зевачи[278]… — Эсандал пояснил: — Ведь предки ваши были оружейниками… В память ваших предков…

Мирза внимательно следил за послом: цепкая память, отличное знание своих людей, их родословных… Враг умный, опасный.

— Какую же фамилию выбрать мне? — задумался теперь Мирза, отныне получивший новое имя — Махмудбек.

Так и назвал его сейчас Эсандал.

— Не можете найти подходящей, Махмудбек? А если…

Эсандал произнес несколько, по его мнению, ярких имен.

Но новоиспеченный Махмудбек попросил:

— Если можно, я приму фамилию Айкарли.

— А что это означает? — спросил Эсандал.

— Селение, в котором я родился и вырос, раскинулось у подножия горы. Снег зимой и летом лежал на вершине. И лишь в жаркое время он немного оттаивал и принимал вид полумесяца. Поэтому вершину назвали Айкарли — снежная луна. Я думаю, меня не упрекнут, если, в память о родном кишлаке, я приму такую фамилию.

— Очень хорошо! — улыбнулся посол и торжественно повторил: — «Бай Махмудбек Айкарли!» Замечательно!..

Довольный завершением процедуры, Эсандал побарабанил пальцами по столу и, откинувшись в кресле, вполголоса запел:

Вершины гор покрылись туманом,

Серебрится в ущелье поток…

Муфтий присоединился к шефу, подтянув песню тонким дребезжащим голосом. Оба они были в хорошем настроении.

Мирза знал, почему эта песня доставляла им радость: ее пели в начале революции турецкие офицеры-националисты.

Он вспомнил, как умирали подобные песни. Их заглушили другие. Гремел из края в край гимн Хамзы — «Яша шуро», «Да здравствуют Советы!»:

Не унывай, сбылась мечта,

Советы пробудили нас.

Кровь не напрасно пролита:

Свободным стал рабочий класс.

Задумчивость Мирзы Эсандал понял по-своему. Он решил, что песня подействовала на молодого помощника муфтия. Удовлетворенный, он позвонил в колокольчик. Вошел человек с черными усиками — консул.

Эсандал представил его гостям и сказал, обращаясь к нему:

— Сайин бай[279] Сагдуллабай! Сейчас же оформите паспорта этим двум господам. Один на имя муфтия Садретдинхана, сына Шарифа Хаджи Зевачи, другой — Махмудбека Айкарли.

Консул не заставил себя долго ждать.

Два новоиспеченных турецких подданных, с паспортами в карманах, каждый по-своему удовлетворенный, вскоре вышли из ворот посольства. Муфтий, хоть он и не попал в Кашгар, радовался новой мощной поддержке, новому полю действия.

А «Махмудбек Айкарли» был доволен тем, что он все прочнее обосновывается в логове врагов.

* * *

С этого момента в жизни молодого советского разведчика Мирзы Садыкова начинается новая пора деятельности. Паспорт турецкого подданного и доброе расположение к нему посла Эсандала — защита от любых подозрений.