Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт - [11]

ПРОФЕССОР. Прибавьте еще.

Ассистент прибавляет.

БОЛЬНОЙ. Четыреста сорок два, четыреста сорок три, четыреста сорок четыре…

ПРОФЕССОР. Не понимаю, какой-то особый случай. (Вольному.) Послушайте, голубчик, вас ничего не беспокоит, а? Может, вам что-нибудь нужно?

БОЛЬНОЙ (слабым голосом). Молоток.

ПРОФЕССОР. Что?!

БОЛЬНОЙ. Молоток.

ПРОФЕССОР [Ассистенту]. Дайте больному молоток, и побыстрее.

Ассистент подает молоток.

Больной встает со стола — из стола торчит большой гвоздь, который не давал ему уснуть. Больной двумя сильными ударами забивает гвоздь, ложится на стол, произносит- Девятьсот девяносто девять, тысяча», — и с храпом засыпает.

(Растерянно.) Порядок.

СТУДЕНТЫ (хором). И никаких гвоздей!

Тараканы. Монолог учащегося кулинарного техникума

Вот считается, что мы с мамой живем в отдельной квартире. Но это только считается. Кроме нас там еще много кого живет. И все без прописки. Они к нам каждый вечер в гости приходят. От соседей. Кто по трубе, кто под дверью. Рыжие такие, небритые, с усами. Да вы их знаете. Они тараканами называются.

Что мы только с ними ни делали — ничего не помогает. Наоборот, их с каждым днем все больше и больше, а нас с мамой все меньше и меньше.

Но один официант — мы еще с ним в кулинарном техникуме учились — мне посоветовал:

— Ты пойди на санэпидемстанцию и дай на лапу.

Я говорю:

— Кому дать, тараканам?

Он говорит:

— Если тараканам на лапу давать, они к тебе со всего города сбегутся. Начальнику надо дать. Он тебе такое средство импортное выдаст — пальчики оближешь.

— А что ж на эту лапу давать-то?

— Как — что?.. Бабки.

— У меня бабки нет. Один дедка остался.

— Да другие бабки. Деньги так называются у культурных людей.

— А сколько надо давать? Рубля три хватит?

Он говорит:

— Что?.. Да за трешник они тебе еще клопов подбросят. Двадцать пять рублей надо дать. Две красненькие и одну синенькую.

Ой, ну что делать?.. Взял я эти бабки и пошел на санэпидемстанцию. Вхожу в кабинет, а там сидит та- 5(Г7

кой дядька: толстый, рыжий и тоже с усами. Я стою и думаю: «А вдруг он не берет?» А он говорит:

— Ну, выкладывай, с чем пришел.

Я говорю:

— Как, прямо сразу выкладывать?

— А чего тянуть? Вон очередь какая.

— И что, все сразу выкладывают?

— Конечно. Кому охота с тараканами жить!

— Ладно, сейчас выложу. Они у меня в кармане.

Он говорит:

— Стой! Ты мне что, тараканов сюда принес?

Я говорю:

— Не-ет… У меня там бабки.

А он смеется:

— Мы здесь бабок не выводим. Тебе в собес надо идти.

— Вы меня не так поняли. У меня другие бабки. Две бабки красненькие и одна синенькая.

— Что, совсем синенькая?

— Ага, с двух сторон.

— А что ж ты от меня хочешь?

— Чтобы вы ее у меня поскорее забрали.

— Зачем мне твоя синенькая бабка? Я от своей не знаю, как избавиться.

— Это же другая бабка! Мне ее в получку выдали.

И кладу ему на стол пять рублей.

Он как закричит:

— Это что такое?!

Я говорю:

— Это она… Деньга.

Тут он еще сильнее закричал:

— Ты что?! Мы здесь взяток не берем!

А потом шепотом говорит:

— Правда, если хочешь, чтобы побыстрее сделали, надо дать. Только не мне, а дяде Васе.

Я говорю:

— Кто это — дядя Вася?

Он говорит:

— Тсс… Давай мне, а я ему передам.

Ой, ну что там говорить… Конечно, я нехорошо сделал. что деньги дал. Но я же не один такой. Другие гоже дают… А что вы так притихли, будто первый раз

об этом слышите? Дают-дают. И не только за тараканов.

Но я вот что думаю: может, они берут, потому что мы все время даем?.. А если мы договоримся и вот им дадим?. Давайте хоть попробуем. Я знаю, многие же хотят, только некоторые боятся, что тараканы замучают.

Не бойтесь! Я такое средство знаю. Наше, отечественное. Лучше любого импортного. Вот послушайте. Надо в столовой, где я работаю, взять полпорции суточных щей. На ночь разбрызгать по всей квартире, и к утру от вас не то что тараканы, все соседи уползут. Честное кулинарное слово!

Попугай

Здрравствуйте! Здрравствуйте! Вы меня узнали?.. Кто сказал — попка дурак?.. Неправильно. Я не дурак. Я — кретин. Идиот! А знаете, почему? Потому что разговаривать умею. Вот рыбу кто-нибудь называет дурой? Никогда. Потому что молчит всегда. Ее ловят — она молчит, ее жарят — она молчит. Рыбный день ей сделали — все равно молчит. А я всегда болтаю. Причем не то, что нужно. Режу правду-матку. когда меня не просят.

Триста лет живу на свете, нигде больше двух недель не задерживаюсь. Сколько я хозяев сменил — пересчитать невозможно.

Помню, жил в одной семье. Обстановка царская: ковры финские, мебель арабская, от хрусталя звон, как к церкви. Кормили пять раз в день. Миндалем в шоколаде. Казалось бы, чего еще желать? Сиди — молчи. Так нет, не удержался. Пришла к ним в гости одна пара. Милейшие люди. Профессор с женой.

Усадили их за стол, а меня такое зло взяло — миндаль в горло не лезет. Я как заору:

— Вы чего пришли?! Вас сейчас охмурять будут. Чтобы дочку свою мордастую в институт устроить!

Что тут поднялось… Хозяйка кричит:

— Не верьте ему! Он провокатор!

Гости пальто в охапку — и бежать! А хозяин ко мне подошел:

— Петух ты, — говорит, — крашеный. Если б ты двести рублей не стоил, я бы из тебя суп сварил!

Двести-двести, а сам, между прочим, продал за триста. Правда, в очень приличную семью. Отец — врач, мать — учительница, сын — оболтус. Пятнадцать лет парню, а уже полный обалдуй. Но мне-то что? Не мой же сын. Так нет, не выдержал. Два дня молчал, а на третий говорю: