Антология публикаций в журнале "Зеркало" 1999-2012 - [24]

Князь Отто фон Бисмарк, подолгу живший в своем северном имении, писал: “По ночам воют волки и кашубы”. Бисмарк хорошо знал Россию, любил охотиться в ее непролазных лесах и однажды заблудился в зимнем лесу вместе со своим русским кучером, который утешал его: “Ничего, выберемся”. И в конце концов вывез будущего создателя германской империи на дорогу к теплу. С тех пор Бисмарк всегда говорил в сложных политических ситуациях: “Нитчего”. И вопрос действительно разрешался. Великороссов подрубила Первая мировая война, совершенно бессмысленное для России мероприятие. Мир в Европе мог удержаться только на союзе трех империй – Российской, Германской и Австро-Венгерской. Царь-миротворец Александр Третий, в честь которого его сын Николай Второй построил свой знаменитый мост с позолотой, заключивший франко-русский союз и отучивший русскую армию воевать, фактически обрек своего несчастного наследника с семьей на гибель. Александр Третий, умнейший император-блядун, охотившийся за петербургскими юбками, как волк за куропатками, был по матери, чистой пруссачке, ближайшим родственником прусского короля – будущего первого германского императора Вильгельма I и никогда бы не допустил такого идиотизма, как русско-германская война. На что был дурковат Григорий Ефимович Распутин, штатный юрод последних Романовых, но и он сказал о первом августе четырнадцатого года: “Будь я в Петербурге, я бы этой глупости не допустил”. Но в это время Распутина порезала, пырнув ножом в живот во время совокупления, одна религиозная половая психопатка, и он, еле живой, отлеживался, залечивая весьма серьезную рану. Массу русских людей поубивали и перекалечили на фронте, угробили в польских болотах кадровую армию с лучшей частью офицерского корпуса и вооружили винтовками миллионы русских крестьян – детей и внуков вчерашних крепостных рабов. Ничего этого делать было нельзя – крестьяне были освобождены в 1861 году, всего 53 года назад, от трехсотлетнего позорного крепостного рабства – и они, конечно, повернули штыки против своих вчерашних угнетателей, поголовно убивая офицеров, помещиков и весь романовский клан и его окружение.

Когда при Керенском царскую семью посадили фактически под арест в Александровском дворце царского села, то солдаты охраняли его с лютой злобой, мечтая всех глухой ночью перебить и переколоть. Сам Керенский боялся солдатской охраны, пытаясь вывезти царскую семью в Англию на линкоре через Мурманск, и это бы ему удалось, если бы не английский парламент и правительство Ллойд-Джорджа, отказавшиеся принять своего вчерашнего союзника с семьей, приходившегося к тому же ближайшей родней семье тогдашних Виндзоров. Уже одно это показывает излишность и вредность для России Антанты, совершенно не считавшейся с колоссальными русскими потерями и готовой воевать до последнего русского солдата, принимавшего на себя основной удар германцев. Кутузов, умирая в Вильно, укорял императора Александра I предстоящим заграничным походом, говоря, что Россия не простит императору предстоящих русских потерь, с его точки зрения бессмысленных. Тот же Кутузов, очень тертый и хитрый калач, говорил представителю Англии при его ставке Вильсону о нетерпимости для него требований Англии о беспощадности в борьбе с Бонапартом. Кутузов явно хотел выпустить Бонапарта из России, чтобы он продолжил борьбу с Англией без участия России. Приход к власти такого чудовища, как Гитлер, и Вторая мировая война были фактически предопределены грабительским для Германии Версальским миром и сознательным попустительством странами Антанты утверждению режима большевиков. Они бросали белых на произвол судьбы, эвакуируя свои части из северных и южных портов. В помощь белым генералам страны Антанты послали минимум вооружений и своих войск, не оказав нужной поддержки проевропейским русским силам и обрекши на физическое уничтожение европеизированные высшие классы России. Запад через свою многочисленную агентуру все знал о красном терроре, о его масштабах и крайней азиатской жестокости методов подавления и уничтожения. Фактически в России был массовый геноцид русского народа, главным образом в его великороссийской части. И этот геноцид был сознательно не замечен и профессионально замолчан. С большой неохотой и неудовольствием о нем вспоминают и сейчас, так как среди так называемой современной эрэфовской политической и экономической элиты полно потомков людей, проводивших этот геноцид. Если о Холокосте пишется достаточно много, то о вырезании турками армян писать не любят, не любят вспоминать и об истреблении коммунистами великороссов, а затем и камбоджийцев. Слава Богу, хоть говорят и пишут об уничтожении Саддамом курдов. Объясняется все это тем, что испокон веков западная католическая Европа с неудовольствием взирает на то возникающий, то исчезающий на Востоке – в Византии, на Балканах, в Греции, в России – второй европейский культурный и государственный центр. По мнению очень и очень многих западных европейцев, Европа должна быть однополярна, а все, что вне этого, – ненужное и лишнее, и его нужно всячески подмять, задавить и наслать на них всех непокорных мусульман, с которыми гораздо легче договориться, чем с греками и славянами. Возникновение Израиля связано не только с тысячелетиями древней еврейской истории, но и с Ост-Европой. Сама идея возрождения Израиля родилась среди остевропейского еврейства и несет на себе груз чисто восточного идеализма, мистики и геополитических притязаний на, казалось бы, навеки утраченные земли. Для нас, славян и потомков византийцев, после возникновения Израиля возможно и возрождение Византии и нашего святого города Константинополя, где вызрели золотые зерна нашей недолгой и трагической цивилизации, по-прежнему очагово тлеющей, как подземные горящие торфяники среди нескончаемых русских пожарищ и руин.