Антивыборы 2012. Технология дестабилизации России - [78]

Признаем, что такого рода трансформации были только закономерны и в «новой России», в том капиталистическом государстве, первым президентом которого стал бывший первый секретарь обкома КПСС и кандидат в члены Политбюро. Ельцин — часть партократии СССР, ее высшего эшелона. Его даже не выбирали на партийных конференциях и съездах, а назначали. Именно как бюрократа от партии. Так, он был назначен сначала заведующим отделом, а потом третьим секретарем Свердловского обкома КПСС. Так же он был назначен заведующим отделом ЦК КПСС. В его карьере советского периода даже партийной демократией не пахло. И после расстрела русского парламента по его приказу из тяжелых танков даже у его бывших фанатов не осталось никаких иллюзий по поводу того, ради чего шел к власти Ельцин. И кто он.

Александр Зиновьев в одной из наших с ним бесед так охарактеризовал итоги этой «бюрократической революции»: «Главное в истории России уже произошло: ее растерзали, изнасиловали, разграбили, опозорили, предали, оплевали и оболгали. Причем сделали это не только ее глупые и тщеславные руководители, не только предатели и сообщники западных завоевателей, но, объективно, и сами массы населения, ставшие вольно или невольно добровольными помощниками разрушителей страны. Если никакого чуда не произойдет, то впереди у России — десятилетия /если не столетия/ торжества мракобесия, паранойи, словом то, что неизбежно в стране колониальной демократии». Страшно, если этот прогноз оправдается.

А основания для такого видения будущего России у Зиновьева, увы, были. Новую буржуазию для российского «капиталистического проекта» не стали готовить по примеру венгров, поляков или китайцев, постепенно реанимируя частный сектор, в первую очередь в торговле, сфере услуг и в сельском хозяйстве. Коммунизм просто отменили декретом, объявив, что теперь вместо него будет капитализм. И никто не додумался в новых (старых) властных верхах, что и капитализм, как и коммунизм, надо строить с нуля («до основанья, а затем»). Новая буржуазия не могла сформироваться иначе как из номенклатурных работников и офицеров действующего резерва КГБ и других спецслужб, составлявших правящий класс в СССР, из их обслуги, дельцов черного рынка и подпольных цеховиков, неизбежно связанных с криминалом, с организованной преступностью. Поэтому и капитализм в России мог стать только таким, каким он и оказался, — полукриминальным, олигархическим, т. е. завязанным на коррумпированную власть и беспардонно антинародным. По той же причине в России и демократия стала развиваться вообще в форме невиданной прежде разновидности, что именуется на Западе теперь «авторитарной демократией». А это — не что иное, как гибрид большевизма и «банановой республики».

Вновь подтвердилась правота Н.Бердяева, который писал: «Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестко эксплуатировать народные массы». (Бердяев Н.А. Истоки и смысл русскогокоммунизма. М. «Наука»,1990.) Эксплуататорская сущность бюрократии, причем не только советской, отмеченная Бердяевым, во всем цвете проявилась сразу же после распада СССР. Советских бюрократов со всеми их привилегиями, пайками и спецобслуживанием вполне устраивал реальный социализм, но им не хватало буржуазных «свобод» и западного изобилия. Поэтому «свой» капитализм они и построили в соответствии с удобной для них формулой: «Советская власть плюс капитализация всей страны!».

Понятно, что бывшие номенклатурщики могли создать только иллюзию капитализма и иллюзию демократии в полном соответствии с вышеприведенным анализом Карла Маркса. Зато они сохранили Власть и Авторитет и великие тайны своей бюрократической иерархии. Российская бюрократия завершила свою эволюцию, превратившись, в конечном счете, как сказал Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию в 2005 г., в «замкнутую, надменную касту». Удивительно — он это понимает, но делает все, чтобы сохранить эту омерзительную и ненавидимую всем народом касту у власти!

Прежние структуры слились с новыми, и в результате этого симбиоза родилась новая, тотально коррумпированная бюрократическая «демократия». Кинорежиссер Говорухин назвал ее «воровской властью коммунистов-оборотней». Он исходил из того, что это все те же бюрократы, только надевшие другие мундиры.

Конечно, они не переменились, выбросив свои партбилеты. У них остались те же манеры, те же привычки. Точно так же они верят в силу «Авторитета» и «Решения», и что с того, что «авторитеты» все больше воровские, а решения — незаконные? Главное в другом — в том, что эта «надменная каста» сумела сделать свои антигосударственные цели действительными целями Российского государства. Для них русский народ годится только для того, чтобы высасывать из него жизненные соки, обирать его и грабить. Они его презирают и потому в их среде такое количество космополитов, даже не «западников», для этого у них интеллекта маловато, а скорее обожателей западного образа жизни на потребительском, обывательском уровне. Ведают ли они, что творят? Я с большой осторожностью отношусь к критике «авторитаризма» из уст «прораба перестройки» А.Н.Яковлева, но в данном случае приведу из его интервью «Независимой газете» его характеристику той бюрократии, которая как бы перетекла из номенклатуры КПСС времен «перестройки» в номенклатуру постсоветской России: «…Меня тревожит наше чиновничество. Оно жадное, ленивое и лживое, не хочет ничего знать, кроме служения собственным интересам. Ненавидящее людей. Оно, как ненасытный крокодил, проглатывает любые законы, любые инициативы людей, оно ненавидит свободу человека. Авторитаризм всегда считал людей простым возобновляемым ресурсом. Как трава или дерево — скосил, срубил, снова все вырастет. Отношение к людям — как основное мерило цивилизованности общества — у нас находится на очень низком уровне». Тут «прораб» прав. Он этих «крокодилов» хорошо знал. И прекрасно понимал, что они и его съели, когда он перебрал по части критики авторитаризма и посягнул на их бюрократические «тайны». Своим они этого не прощают.