Антиваксеры, или День вакцинации - [59]

В свете последних событий Олег нисколько не сомневался, что Иван Иванович тоже планирует сотворить с ним какую-нибудь гадость. Или снова заставить кого-то убить, или для разнообразия убить его самого, ну или совместить приятное с полезным. Но, как ни странно, никакого страха Олег сейчас не испытывал, чему и сам в глубине души невольно поражался. А за тот час, что он провел на площади торжеств со взрывным устройством в руках, будущий смертник о многом успел подумать, и очень многое понял.

Там ему стало совершенно ясно – и партия антиваксеров, замышляющая убийство Бабушкина, и городские власти, планирующие взорвать Олега, ничем принципиально друг от друга не отличаются. И для первых, и для вторых обычный человек был всего лишь винтиком, который всегда можно выкрутить, выбросить и заменить другим, если появится веская причина. А громкие слова и сказки про моральные принципы оказались пустой мишурой, причем как у хороших вакцинаторов, так и у плохих антиваксеров.

Очень больно ударили по агенту сказанные вскользь слова следователя: «Когда направляешь на человека пистолет, будь готов к тому, что шутка легко может стать трагедией». А Олег к этому совершенно не был готов. Ведь с детства все решал за него кто-то другой, а он лишь делал то, что ему говорили. И Олег понял, сейчас наступило время самому начинать принимать решения и учиться нести за них ответственность.

Поэтому он пришел в подвал и спокойно сидел на стуле в ожидании аудиенции, прекрасно понимая, чем для него может закончиться сегодняшняя встреча.

Тут дверь кельи распахнулась, из нее выскочил оживленный Троцкий, подмигнул Олегу и убежал. Иван Иванович тоже вышел в общее помещение и сел на стул рядом. Лицо его было задумчивым и непривычно мягким.

– Не разрешают нам завтра митинг проводить, – сказал он, – под страхом уголовной ответственности. Не на площади, ни рядом.

– И как быть теперь? – невольно спросил Олег, который хорошо знал, сколько надежд возлагала партия на завтрашнее мероприятие. Мать за неделю прожужжала ему все уши про субботний митинг.

– Придумаем выход, – ответил Иван Иванович, – а ты нам поможешь!

– И что мне нужно сделать? – спросил Олег.

– Твоя миссия будет простой, но очень ответственной, – сказал собеседник, – я дам тебе сумку, а ты завтра передашь ее на площади торжеств человеку, который назовет пароль. Внутри будут лежать очень важные вещи, они нам понадобятся для завтрашнего мероприятия, задуманного нами вместо митинга.

– А что тут ответственного, – удивился будущий курьер, едва не засмеявшийся, услышав слово «сумка», и сразу представив себе ее содержимое.

– Понимаешь Олег, – сказал Иван Иванович, – завтра за всеми известными членами партии будут следить, и есть вероятность, что кто-то из нас просто не донесет эту сумку до места назначения. Его могут задержать раньше, чем он дойдет до площади. А тебя никто не знает (тут Иван Иванович, конечно, сильно заблуждался), ты спокойно принесешь сумку куда надо и передашь моему человеку.

Секретарь смотрел на Олега своим мягким взглядом. Он очень не любил врать, ему самому было противно то, что он сейчас делает, но выбора не было.

– Понятно, – протянул ничего не понимающий Кузнецов.

– Смотри, Олег Спиридонович, – сказал Иван Иванович, – ты должен завтра ровно в одиннадцать пятьдесят стоять справа от входа на площадь, там где фонарик, знаешь?

Олег прекрасно знал, где находится скульптура в виде старинного шахтерского фонаря, и кивнул головой.

– Отлично, – обрадовался Иван Иванович, – на саму площадь не ходи, стой у фонарика. Ровно в двенадцать к тебе подойдет человек, скажет пароль «смерть ваксерам», ты отдашь ему сумку и можешь идти домой. Ну или если хочешь, оставайся смотреть на праздник. Вот и все поручение. И не надо больше никого убивать.

И он от души рассмеялся.

– Хорошо, – сказал Олег, – давайте сумку, где она?

– У тебя дома, – сказал Иван Иванович.

Глава 43. Последняя встреча старых друзей

(пятница, 14:00, 22 часа до Дня вакцинации)

Ровно в четырнадцать часов Вилен Егорович Смирнитский вышел из темного и тихого подвала партии антиваксеров на светлую и шумную улицу. Он неторопливо направился к ближайшей автобусной остановке, держа в руках небольшую сумку. Оперативники, следившие за Иваном Ивановичем, никак на Вилена Егоровича не отреагировали, а зря. Ведь в сумке, которую нес Смирнитский, лежало взрывное устройство, изготовленное секретарем партии, пистолет Штыка и грозное послание Главе, заботливо уложенное в металлическую коробочку, чтобы не повредиться при взрыве. Таймер взрывного устройства был установлен на двенадцать часов завтрашнего дня.

Несколько минут назад Смирнитский получил от Ивана Ивановича особо важное задание – доставить посылку в квартиру Кузнецовых и передать ее Людмиле Сергеевне, так как сам Олег еще находился на исправительных работах. Хитроумный секретарь антиваксеров решил не отдавать сумку Олегу вечером на аудиенции, а заранее отправить ее ему на квартиру. Иван Иванович опасался возможной слежки, да и не хотел, чтобы Кузнецов шарился по ночному городу со взрывчаткой.

Добросовестный Вилен Егорович доехал до Калужской, но, выйдя на остановке, пошел почему-то не к дому Кузнецовых, а совсем в другую сторону. И скоро Смирнитский уже заходил в печально известный подъезд, где проживал покойный Андрей Николаевич. В доме стояла непривычная тишина – сосед-алкоголик Бабушкина томился сейчас в застенках ФСБ, где из него пытались выбить признание в убийстве редактора (Бритвин дал вчера команду колоть задержанного, но в свете последних событий закрутился и совершенно забыл отменить свой приказ).