Антисоветский проект - [3]

Что же у нас? По типу – то же самое. Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка. Я с 1960 г. работал в Академии наук и прекрасно помню все разговоры, которые непрерывно велись в лаборатории, на домашних вечеринках или в походе у костра – оттачивались аргументы против всех существенных черт советского строя. Так и вызревало то, что я назвал “проектом”. Над ним работали в самых разных «нишах» общественного сознания – и ученые, и поэты, и священники.

Вот, например, пишется история одного маленького отряда, «методологического сообщества» (или «игропрактиков» – тех логиков и вообще обществоведов, которые занимались разработкой деловых игр). Историк пишет о них: «Появление игр второго поколения связано с деятельностью Московского методологического кружка, работавшего в 1952 г. под руководством канд. филос. наук Г.П.Щедровицкого. Среди основателей кружка – А.А.Зиновьев, М.К.Мамардашвили и Б.А.Грушин… Все обсуждения записывались на магнитофон и затем распечатывались на пишущих машинках. (За 40 лет в методологических кружках скопились сотни томов машинописных материалов семинаров и игр)… Методологическое движение не представляло собой какой-то реальной оппозиции политическому режиму. Скорее, оно проводило подспудную кропотливую работу, готовя перемены. Не случайно его представители оказались в первых рядах, когда эти перемены начались» (В.Н.Макаревич. Игропрактики, методологи: «незримое сообщество» выходит из подполья. – СОЦИС, 1992, № 7).

В построение антисоветского проекта была вовлечена значительная, если не большая часть интеллигенции, которая в постоянных дебатах совершенствовала тезисы и аргументы, искала выразительные метафоры. Со временем, к концу 70-х годов в это предприятие было втянуто практически все общество – хотя бы в качестве зрителей и слушателей. Книги и фильмы с антисоветским подтекстом, теле– и радиопередачи, песни бардов, черный юмор и анекдоты – все имело идеологическую антисоветскую нагрузку.

Избежать этого влияния было нельзя, антисоветские идеи и формулы превращались в привычные штампы, становились стереотипами массового сознания. В этом смысле СССР стал уникальным государством, объектом удивления и насмешек. В 80-е годы в одной из поездок на Запад я услышал такой анекдот: выходит советский человек на улицу и спотыкается о камень; поморщившись от боли, он ворчит: «У, проклятая система!»

Настолько привычными стали попреки “системе”, что доходило до нелепостей – а мы этих нелепостей не замечали. Всякое лыко в строку. Помню, в 70-е годы воспринимался как смелый и тонкий вызов “советской системе” куплет из банальной песни Высоцкого о том, как он звонит из Москвы в Париж Марине Влади. В порыве чувств он восклицает: “Почему мне в кредит, по талону предлагают любимых людей?” И в мозгу у слушателя щелкало: какая бесчеловечная, холодная, бюрократическая система! В кредит! По талону! Любимых людей! Вы подумайте только – любимых! Слушали, и как-то не приходило в голову: а как же тебе, черт побери, надо предоставлять телефонную связь с Парижем, чтобы ты по полчаса с Мариной трепался? Ведь это для твоего же удобства делается, чтобы не тащиться на почтамт, а дома из кресла разговаривать. Хочешь – купи талон на фиксированное время, а хочешь – говори в кредит, сколько душе угодно. Что же тут плохого? Или любимых людей надо соединять с Парижем бесплатно? И только ли с Парижем? Не один Высоцкий в разлуке бывал и по телефону звонил, но ни у кого таких претензий не было, а тут он спел, и все закивали. Ах, по талону…

«Молекулярное» воздействие мелких антисоветских утверждений – слухов, шуток, анекдотов – было исключительно интенсивным. Мы эти воздействия просто перестали замечать и воспринимали как шум, без всякого критического анализа. Каждый мог бы вспомнить множество эпизодов из личной жизни. Приведу и я один такой эпизод, о котором задумался только сейчас, когда пишу эту книгу.

Дело было весной 1985 г., когда ничто еще не предвещало крутого поворота 1988 г. Я был заместителем директора одного из институтов АН СССР. Сидели мы в дирекции, и мой коллега, тоже замдиректора, долгое время до этого работавший в ЦК КПСС, рассказал такую историю, которая якобы произошла на днях. В детском саду на кухне утонула в кастрюле молока крыса. Повариха ее вытащила и выбросила, а молоко пожалела, разлила по стаканам и дала детям. А крыса-то до этого отравилась крысиным ядом. И вот, 22 ребенка умерли, выпив этого молока. Мы все, услышав такое печальное известие, помолчали, пробормотав что то вроде «вот так все у нас…». Мол, «у-у, проклятая система».

Примечательно, что никто не усомнился в этом сообщении, хотя директор был биологом по образованию, а я – биохимик-экспериментатор с большим опытом. Мы не усомнились, хотя нам-то должно было быть очевидно, что вся эта история – выдумка. Сейчас я ее вспоминаю, и меня бросает в жар. Как стыдно! Столько учился, сам работал с похожими вещами – что же вдруг так заблокировало твои знания и твой опыт? Почему тебя вдруг превратила в идиота эта примитивная «утка»?