Антишулер - [19]

— Так, — согласился я. — Или почти так. У вас, товарищ майор, сложилось неправильное мнение об охране и о казино в целом. Должно быть, вы насмотрелись дурацких фильмов, в которых убитый злодей должен обязательно падать с большой высоты.

— При чем здесь большая высота?

Майора в детстве не научили понимать иносказательность. В юридических вузах этому не учат и интеллектом там тоже не награждают за отличие в учебе. В военно-юридических, я думаю, — тем паче…

— Высота здесь ни при чем. Просто класс кинорежиссера определяется именно этим. Если убитый злодей падает с большой высоты, значит, режиссер откровенный дурак и способен мыслить только штампами. Точно так же с охраной. Если у охранника в фильме типичная тупая морда и плечи не пролезают в дверной проем, то можно сразу расстреливать режиссера за профнепригодность. Понимаете, кто в жизни мыслит штампами, тот всегда остается в проигрыше, потому что он не понимает обязательную сложность даже самой примитивной натуры. Сложность и неоднозначность.

Я старательно пудрил ему мозги, толкая на сложный мыслительный процесс. Чтобы потерял свой покровительственный и нравоучительный тон. Не люблю, когда со мной так разговаривают.

— Это кино. А при чем здесь казино?

У него, кажется, отсутствует абстрактное мышление.

— Там, в казино, естественно, есть и такие охранники, которых вы сразу определите.

Они стоят у дверей. Иначе говоря, вышибалы. Но существует и внутренняя охрана. Работа которой оплачивается вдвое выше, потому что она на порядок тоньше. Интеллигентнее и профессиональнее. Требует особого таланта.

Андрей Васильевич сильно заинтересовался. И даже широкой задницей поелозил по стулу. Мужик он, кажется, весьма любопытный. Следаку, да простят меня филологи, следует быть таким в интересах следствия.

— Для внутреннего охранника необходимо обладать какими-то особыми талантами?

— Обязательно, — я был категоричен, как судья.

— Какими?

— Вы в карты играете?

— Только в «дурака». Но давно уже не играл…

Ему сложнее объяснить ситуацию, чем, скажем, картежнику. Он мало что поймет. А от объяснения на пальцах толку, как в жару от пустого колодца.

— Внутренний охранник должен знать все карточные игры в совершенстве. Во много раз лучше, чем играющий за столом профессиональный крупье. И при этом быть великим артистом.

— Зачем?

Можно было бы и не читать следаку такую лекцию — не раскрывать тайны игорных домов, но мне уже терять было нечего и возвращаться некуда. Почему бы и не показать, что я в жизни тоже кое-что умею. Тем более что выполнял я свою работу с высоким качеством. За что меня все в нашем сложном коллективе уважали. А помимо всего прочего, это еще и каким-то образом оправдывает меня в деле, которое против меня «шьют».

— Мои функции были строго направленными. Я изображал из себя постоянного посетителя казино. Если за каким-то столом идет игра по-крупному, то я должен присматривать за этим столом. И вычислить шулера, если таковой имеется.

— Это сложно?

— Если бы это было не столь сложным делом, то шулеры никогда бы не выигрывали.

Их мог бы разоблачить каждый. Как вы думаете, кто может разгадать фокусы иллюзиониста, выступающего на сцене?

— Кто? — В его вопросе было столько детского простодушия, что я и без майорского чистосердечного признания догадался бы, что он умеет играть лишь в «дурака».

— Только иллюзионист более высокого класса.

— Значит, вы были…

— Я был, грубо говоря, шулером более высокого класса. Если я видел, что человек играет не по правилам казино, а по своим, то обязан был вмешаться и отстоять финансовые интересы заведения. Иногда шулеры работают парами. В этом случае они обмениваются информацией с помощью «маяков». Мне положено было знать большинство общепринятых систем общения. У многих «маяки» собственного изобретения. В этом случае я, стоя за спиной человека и имея возможность заглянуть ему в карты, должен как можно быстрее разгадать систему. А потом опять вмешаться…

Судя по сосредоточенной физиономии, он не очень понимал, о чем я говорю. И вообще плохо представлял, что такое казино и кто такие «каталы».

— Каким образом? Вы разоблачали нечестного игрока? И поднимали шум?

Ну не дурак ли?!

— Это не в интересах заведения. Зачем же отпугивать посетителей? Если распространится слух о шулерах, заведение потеряет клиентуру. Я включался в игру и обыгрывал шулера или шулеров своими методами.

— Интересно… Значит, вы шулер очень высокой квалификации.

— У нас в городе я был единственным специалистом своего уровня. В России есть еще несколько человек, которые могут сесть со мной за стол на равных. Но это было бы слишком интересно, чтобы стать правдой. Такую игру можно приравнять к финальной встрече чемпионата мира по футболу. И потому она никогда не состоится. Слишком большой был бы ажиотаж, а всех желающих зрителей негде было бы разместить. Понимаете, если устраивать такую встречу на стадионе, то зрителям ничего не будет видно…

Андрей Васильевич начал в раздумье постукивать карандашом по столу. В его излишне круглой голове мысли, должно быть, без проблем перекатываются с одного места в другое и никак не могут остановиться на положенной им ячейке мозга. То есть не хочет он признавать за картежником возможность дара божьего. За музыкантом, певцом, даже за шахматистом, спортсменом — пожалуйста. Талант, и этим все сказано. А талант картежника кажется ему ложным. И мои последние высказывания следака раздражают. Но он собой владеет, и голос майора не меняется, разве что нотки язвительности появляются. Это напрасно. Язвительные люди страдают язвой желудка. Это давно уже отмечено медицинской психологией. Читал недавно в журнале про такую науку.