Антисемитизм в Советском Союзе - [18]
Волна страшных погромов, захлестнувшая в 1918/20 годах на юге и юго-западе районы наибольшего сосредоточения евреев, задержала это развитие и частью привела к разрушению существовавших на юге России еще до революции редких очагов еврейского земледелия. Но с 1921 года процесс перехода евреев к земледельческому труду возобновился и развивался в течение 20-ых годов быстрыми темпами. Об общих размерах еврейского земледелия в этот период дает представление следующая таблица:
(Д. А. Батуринский, «Земельное устроение еврейской бедноты», Москва, изд. Озет, 1929 г., стр. 14–15. — Гектар равняется почти 2 1/2 акрам.).
В целях содействия этому развитию советское правительство в августе 1924 года создало правительственный Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (сокращенное название Комзет), развивший во второй половине 20-ых годов энергичную деятельность (Помимо Комзета — правительственного органа — в конце 1924 года было создано для обслуживания нужд евреев-переселенцев и пропаганды идеи еврейского земледелия — в качестве «общественной», т. е. в идее свободной, неофициальной организации — Общество по земельному устройству трудящихся евреев (сокращенное название Озет); фактически большинство Президиума Правления Озета составляли члены Комзета.). В 1926 году, по предложению Комзета, правительство утвердило «план перехода в течение ряда лет на сельское хозяйство 100 000 еврейских семейств»
(Текст этого постановления напечатан в брошюре М. И. Калинина и П. Г. Смидовича, «О земельном устройстве трудящихся евреев в СССР», Москва, изд. Комзет, 1927 г., стр. 55–56.), всего (с членами семьи) около полумиллиона человек, что вместе с имевшимся к этому времени еврейским земледельческим населением довело бы еврейское земледельческое население почти до четверти общего количества евреев в Советском Союзе. План этот, однако, не получил осуществления. Хотя вторая половина 20-ых годов и была периодом значительного развития еврейского земледелия, темпы этого развития отставали от наметок 1925/26 годов. А после перехода страны в конце этого десятилетия к лихорадочно-быстрой индустриализации, сопровождавшейся громадным ростом спроса на рабочую силу в промышленности, строительстве и всех прочих городских отраслях труда, избыточное население еврейских местечек начало быстро таять и тяга евреев к земледелию резко ослабела.
Период усиленного перехода евреев к земледелию совпал с описанным выше периодом подъема антисемитизма и совпадение это в известной степени окрасило аргументацию антисемитов.
Это сказалось не сразу. Первоначальные попытки развития подгородного и приместечкового еврейского земледелия не вызывали реакции со стороны крестьянства. Почти не оказывали в первые годы влияния на крестьянские настроения и попытки создания новых еврейских земледельческих колоний. Правда, еврейские крестьяне иногда встречали к себе в начале известное недоверие со стороны местного коренного крестьянства, но это недоверие быстро рассеивалось. Приведу два свидетельства, относящиеся оба к Украине и Белоруссии:
«При самом начале поселения евреев на земле было со стороны крестьян не столь враждебное, сколь скептическое отношение: «Какие это земледельцы? Сами, вероятно, работать не будут, а займутся спекуляцией». Но эти настроения быстро испарились, когда крестьяне убедились, что еврейские труженики действительно собственными руками в поте лица обрабатывают землю, перенося большие лишения; а еще улучшились отношения, когда увидели, что эти еврейские новички применяют более культурные методы ведения хозяйства» (М. Каменштейн, «Советская власть, еврейское землеустроение и Озет», Москва, изд. Озет, 1928 г., стр. 48.).
«Отношение окружающего крестьянства к переселению евреев является, по единодушному свидетельству разных делегаций, посетивших колонии, добрососедским и доброжелательным. Такое отношение создалось, правда, не сразу. В первое время украинское и белорусское крестьянство относилось к новым переселенцам в некоторых частях с недоверием. Привыкшее видеть в лице еврея торговца, посредника, в лучшем случае мастерового, коренное крестьянство не верило ни в способность евреев заниматься земледельческим трудом, ни в серьезность их намерения заниматься этим трудом. Но постепенно их сомнения рассеялись. По мере того, как они видели, что бывшие торговцы и посредники в поте лица своего обрабатывают землю, участвуют в постройке жилищ, копке колодцев и т. д., по мере того, как они убеждались, что евреи сами сеют, жнут и снимают урожаи, украинские и белорусские крестьяне стали относиться с уважением к своим новым собратьям, таким же труженикам, как и они сами.
С другой стороны, в ряде случаев окружающее крестьянское население прибегает к помощи агротехнических мероприятий, применяемых в еврейских колониях» (Батуримский, стр. 19.).
Для возникновения в крестьянстве антисемитских настроений в связи с развитием еврейского земледелия не могло создаться почвы еще и потому, что небольшие островки еврейского земледелия совершенно терялись в безбрежном крестьянском море, да и земли, которые отводились евреям для устройства земледельческих колоний, брались, как правило, не из наличного используемого земельного фонда, а из неиспользуемых фондов, часто из фондов, которые еще должны были быть подготовлены для сельскохозяйственного использования упорным трудом (
