Антисемитизм в древнем мире - [15]

в этих документах — сплошь евреи (или по крайней мере семиты). Да и вообще странно было бы представить себе, что маленькая еврейская колония на Элефантине, расположенная на далекой и дикой окраине, могла бы служить банкирским домом для всего Египта. В наших документах мы имеем дело с мелкими денежными займами внутри еврейской общины; нет никакого основания думать, чтобы дающие ссуду были профессиональными ростовщиками, но если бы даже это было так, то лица, обслуживавшие только свою общину, не могли оказать никакого влияния на усиление антисемитизма[28].

Неудивительно, что тот же Блудау (о. с. 33) принужден в заключение с удивлением заметить: «Знаменательно, что (несмотря на приведенные Блудау порочащие евреев факты!) юдофобы древности никогда не бросали евреям прямого обвинения в ростовщичестве». Действительно, александрийский журналист Апион, нагромоздивший в своей работе одну на другую все существующие и несуществующие провинности евреев, никак не обошел бы такого явления. Впрочем, уже после выхода в свет книги Блудау, с появлением в печати папируса BGU (Berl. Griech. Urkunden) IV, 1079, положение вопроса существенно изменилось. Этот папирус представляет собой адресованное в 41 г. по P. X. в Александрию письмо купца Серапиона к его разорившемуся коллеге Гераклиду. Он советует Гераклиду занять денег, но при этом прибавляет: «остерегайся евреев» (blere saton apo ton Ioudaion). Вилькен после ошибочно возведенной им на евреев напраслины по поводу откупа, проявляет уже чрезмерную осторожность. Так, по его мнению (Zum alex. Antisemitismus, 791–792), все дело здесь в еврейском восстании, вспыхнувшем за короткое время пред тем, после вступления на престол Клавдия; здесь мы имеем «свежую ненависть» и, таким образом, первую роль здесь играют политические причины. Это об'яснение ни к чему не нужно. Письмо написано в эпоху, когда, независимо от еврейского восстания, александрийский антисемитизм достиг своего кульминационного пункта. Незадолго до этого подвизались в александрийской литературе Апион и вся плеяда александрийских антисемитов. Мы скоро увидим, что эти писатели пустили в широкое обращение существовавшее уже до них представление, что еврейская религия предписывает соблюдать правила нравственности только по отношению к соплеменникам, по отношению же к иноземцам она предписывает обратное, не оказывать никаких услуг (не показывать дороги, не давать воды) и причинять им всяческий вред и огорчения. Взгляд этот укоренился в эллинском обществе, и поэтому фразу «остерегайся жидов», мы могли бы найти и в том случае, если бы речь шла о еврейском портном, а не только о ростовщиках[29]. Во всяком случае, нам справедливо указывает по поводу этого папируса Вилькен (о. с. 790), «во всей антисемитской литературе мы не встречаем ни одного упрека в ростовщичестве» и потому, если еврейских ростовщиков и ненавидели, то, как евреев, с одной стороны, и как ростовщиков, с другой, а не как особо злостных еврейских ростовщиков.

Шлаттер (Israels Geschichte, Stuttg. 1907, 182) и Штегелин (о. с. 36) из указания Страбона XVII, 1,15 сделали произвольный вывод, будто евреям принадлежала в Александрии монополия папирусной торговли. Шюрер (Theol. Lit. Zeit. 1905, 587 слл.) и Блудау (о. с. 32) справедливо опровергают этот домысел; Блудау резко обзывает его «праздной фантазией». Вот что пишет Страбон: «Лица, желающие увеличить доход (от продажи папируса) применяют на египетской почве ловкий иудейский прием, который последние ввели в дело при разведении финиковой пальмы, грецкого ореха и бальзама: евреи (в Палестине) нарочно не взращивают этих растений в большом числе, чтобы, вследствие недостатка продукта, можно было назначать высокую цену, и таким образом увеличивать свои доходы, принося вред общему делу». Здесь нет ни слова о монополии вообще и о разведении евреями папируса в Египте в частности, а только для сравнения привлекаются еврейские садоводы в Палестине. Даже Штегелину, повидимому, было неловко выступать с таким обвинением, и он вместо всяких доказательств стыдливо цитирует… личное письмо Шлаттера (о. с. стр. 36, пр. 6). Привожу этот факт, как характерный образец неразборчивости ученых, когда в дело замешан антисемитизм[30].

Из других порочащих честь занятий евреям ставится в вину нищенство (Клеомед, fr. 121 R, I век до P. X., Марциал, Epigr. XII, 57, написанная в дек. 101 г., Ювенал, сатира III, ст. 10 сл., нач. II в.). Однако более внимательное чтение этих мест и сопоставление их, напр., со ст. 542 слл. VI сатиры Ювенала показывает, что здесь речь идет не о собственно нищих, а о всевозможных полупроповедниках, полуодержимых, полушарлатанах, которых было очень много среди представителей всех импортированных в Рим из Малой Азии и Сирии религий. Эти евреи и еврейки толковали римлянам еврейскую религию, говорили проникновенно о грядущей Божьей мести неверным и награде верующим, о всевозможных видениях и вещих снах. Нищими их называют потому, что в противоположность своим собратьям, жрецам богини Кибелы, они довольствовались мизерным, нищенским даянием за свои религиозные поучения.