Антироссийские исторические мифы - [29]
Действительно, Черноморский флот Российской империи значительно уступал объединенному флоту союзников по численности паровых кораблей, что не могло не сказаться в случае столкновения боевых кораблей в открытом море. Паровых судов всех классов на Черном море у России имелось 29 вымпелов. У союзников – 65. Однако простая констатация мало что дает для понимания сути проблемы. Фактически именно Крымская война стала первым реальным испытанием эффективности парового военно-морского флота и показала перспективность его дальнейшего развития.
В 1830–1840-е гг. его преимущества перед парусным были далеко не очевидны. Первые паровые суда не зависели от ветра, однако не могли сравниться с парусными по количеству орудий и скорости. Гипотеза об их перспективности была чисто теоретическим построением, основанным на результатах морских учений, состоявшихся в Англии за десять лет до начала войны. Британия и Франция действительно сделали удачную ставку на паровой флот, построив к 1853 г. 21 и 20 пароходов-линкоров соответственно. Другие страны, в том числе Россия, располагали лишь некоторым количеством пароходов-фрегатов, однако это совсем не говорит о катастрофическом отставании. В условиях промышленной революции и проникновения новых технологий в сферу военного судостроения перед государством вставал выбор вкладывать огромные суммы в строительство парового флота, сравнимого с британским, либо поддерживать боеспособность сухопутных войск на достаточно высоком уровне. Решение для России было очевидным. Ее геополитическое положение обязывало иметь сильную армию. Военно-морской флот поддерживался на уровне, достаточном для сдерживания непосредственных внешнеполитических противников (Турции, Швеции). То, что справиться с такой задачей ему было под силу, с очевидностью показала Крымская война.
Еще одним расхожим мифом эпохи Крымской войны является история об отсталости вооружения русской армии. В качестве примера при этом чаще всего приводятся характеристики русского гладкоствольного стрелкового оружия. Нарезные ружья союзников прицельно били на 1000–1100 шагов, в то время как русские – на 300. Однако, как и в случае с флотом, сухие цифры сами по себе мало что говорят. Во-первых, в русской армии к началу войны не осталось стрелкового вооружения, однозначно признанного устаревшим, а именно имевшего кремневые замки. Как и пехота союзников, русские солдаты имели капсюльные ружья. Во-вторых, необходимое количество нарезных ружей в строевых частях было одним из наиболее обсуждаемых вопросов среди европейских теоретиков военной мысли в середине XIX в. Вооружать всю армию целиком нарезным оружием было признано неоправданно дорогим, а в ряде случаев и ненужным делом. Штуцера[88] получили отряды легкой пехоты. Основная же масса инфантерии имела на вооружении гладкоствольные ружья. Такая ситуация была и в русской, и во французской, и в прусской, и в австрийской армиях. Лишь армия Великобритании, богатейшей страны Европы, могла позволить себе вооружить штуцерами бо́льшую часть пехотинцев. В войну 1853–1856 гг. русские штуцерные части в большинстве своем оказались на границе с Австрией и Пруссией. В Крыму же их практически не было. Впрочем, отсутствие нарезного оружия у защитников Севастополя вскоре частично компенсировалось переделкой гладкоствольных ружей в штуцера.
28. Миф о русском крепостничестве как о рабстве и крепостных крестьянах как о рабах
В значительной степени образ русского крепостничества был создан не на основании изучения исторических источников, а по художественным персонажам русской классической литературы XIX в. Неслучайно эмигрантский писатель и публицист, автор знаменитой книги «Народная монархия» И. Л. Солоневич писал о ней как о «кривом зеркале» русской жизни. Крепостное право, согласно литературному мифу, преподносилось как рабство, а крепостной крестьянин – как холоп. В действительности для такого вольного отождествления не имелось ни историко-правовых, ни историко-социальных оснований. Крепостное право подразумевало прежде всего прикрепление к тягловому сословию, во вторую очередь применительно к крестьянскому населению – прикрепление к земле, а вовсе не рабство. Собственностью помещика русские крестьяне (в отличие, к примеру, от польских) не являлись. Продажа крестьян без земли запрещалась многочисленными указами. Категория холопов была упразднена в России еще при Петре I. Материальное положение крепостных также не подходит под традиционные параметры качества жизни рабов. Для сравнения достаточно хотя бы сослаться на условия рабовладения в США. Рабство там, как известно, было отменено практически одновременно с отменой крепостного права в России.
В качестве свидетельства о материальном состоянии дореформенного русского крестьянства приведем оценку А. С. Пушкина: «Фонвизин, путешествовавший по Франции, говорит, что, по чистой совести, судьба русского крестьянина показалась ему счастливее судьбы французского земледельца. Верю… Прочтите жалобы английских фабричных работников: волоса встанут дыбом от ужаса. Сколько отвратительных истязаний, непонятных мучений! Какое холодное варварство с одной стороны, с другой – какая страшная бедность! Вы подумаете, что дело идет о строении фараоновых пирамид, о евреях, работающих под бичами египтян. Совсем нет: дело идет о сукнах г-на Смита или об иголках г-на Джаксона. И заметьте, что все это есть не злоупотребления, не преступления, но происходит в строгих пределах закона. Кажется, что нет в мире несчастнее английского работника… У нас нет ничего подобного. Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена законом; оброк не разорителен (кроме как в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности усиливает и раздражает корыстолюбие владельцев). Помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своего крестьянина доставать оный, как и где он хочет. Крестьянин промышляет, чем вздумает, и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу… Злоупотреблений везде много; уголовные дела везде ужасны. Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны. Путешественник ездит из края в край по России, не зная ни одного слова по-русски, и везде его понимают, исполняют его требования, заключают с ним условия. Никогда не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un badaut <бездельником>; никогда не заметите в нем ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности»
"Символы, знаки, эмблемы. Энциклопедия" — это редкое и уникальное издание, содержащее на своих страницах многоцветный мир символов и знаков, в котором удивительным образом переплелись прошлое и настоящее, реальное и мистическое, объективное и фантастическое. Богатый иллюстративный материал (черно-белые и цветные иллюстрации) помогут читателю получить максимально полное представление о загадочных, таинственных и многозначных явлениях и предметах.
В монографии рассмотрена типология и исторические реализации властной трансформации как смены идеологии и высшего управленческого состава в государстве. Выявлено, что перевороты, революции, легитимные идеологические инверсии подчиняются определенным закономерностям. Они могут быть использованы для актуального политологического анализа идущих в обществе и государстве политических процессов, для политического прогнозирования и формирования государственной политики. Показано, что в современной России актуализируется проблема политической бифуркации в пространстве между дальнейшей «оранжевой» экспансией и деградацией страны и ее истинной модернизацией. Для преподавателей политологии, истории, государственного управления, аспирантов и студентов.
В предлагаемой книге московские историки коллективными усилиями «погружаются» в стихию алкогольного вопроса в России. Читатель может последовать за ними по ступеням важнейших этапов истории ХХ века: революции и мировые войны, строительство коммунистического общества и закат советской империи. Эпохи – как пороги великой и могучей Белой реки, по которой уже многие века странствуют вожди и народные массы любезного Отечества.Исследование адресовано как ученым приверженцам беспристрастной статистики, так и тем, кто привык познавать реальность в тумане художественных образов.
Вардан Эрнестович Багдасарян – крупнейший российский историк и политолог, специалист по революционному движению в России начала XX века.В своей новой книге Вардан Багдасарян показывает Октябрьскую революцию 1917 года как русский проект, в ходе которого большевики победили в борьбе с политической и культурной элитой, принявшей идеологию западничества, и восстановили Россию в качестве самобытной цивилизации. Он подробно рассматривает проявления русской державности во внутренней и внешней политике большевизма, в системе и стиле управления, в символах советского государства.
Цель представляемой вниманию читателя монографии состоит в реконструкции стратегических ориентиров политической и религиозной деятельности Александра Невского в контексте мировых цивилизационных и геополитических трансформаций. Параллельно рассматривается ход исторического процесса в рамках различных цивилизационных сообществ и их взаимодействия. Предлагается интегрированная версия истории столетия, как столкновение различных вариантов религиозных проектов. Результаты проведенного исследования состоят в обосновании вероятности выдвижения и реализации Александром Невским стратегии «мягкой силы», состоящей в установках снятия угроз с востока и расширения границ христианского цивилизационного ареала посредством распространения христианства среди монголов. Теоретическая значимость исследования определяется переосмыслением стратегии Александра Невского как активной политики религиозно-идеологического влияния.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От переводчика Федеральная разведывательная служба рассматривает себя как элитарная структура. Но, по мнению бывшего разведчика Норберта Юрецко, в своем нынешнем виде она просто не имеет права на существование. Автор, не понаслышке знакомый с внутренней "кухней" Службы разоблачает в своей новой книге, которая является продолжением его предыдущего, и тоже написанного совместно с журналистом Вильгельмом Дитлем произведения "Условно пригоден к службе", шпионское ведомство, превратившееся в "государство в государстве".
Основой трехтомного собрания сочинений знаменитого аргентинского писателя Л.Х.Борхеса, классика ХХ века, послужили шесть сборников произведений мастера, часть его эссеистики, стихи из всех прижизненных сборников и микроновеллы – шедевры борхесовской прозыпоздних лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Более четверти века национального предательства мы жили в тени «старшего брата», стараясь заимствовать у него все, что было в наших силах. Но Запад как великая и продуктивная система был построен прошлыми поколениями, а нынешнее не более чем потребляет, не развивая, их достижения. Так же, как и мы потребляем достижения советской эпохи. И брать пример с сегодняшнего, деградирующего Запада просто не в чем.Мы как народ взрослеем после затянувшего детства, а точнее, инфантильности, вызванной катастрофическим уничтожением Советского Союза, и начинаем управлять своей судьбой и своим будущим.
Книга, написанная известным евразийцем, главным редактором портала «Геополитика. Ру» Леонидом Савиным, посвящена трансформации войны – от теории и доктринальных документов до конкретных методов ее ведения, разработки новых стратегий обороны и безопасности, а также перспективных технологий. Поскольку США является наиболее могущественной в военном отношении страной и постоянно пополняет свой опыт на полях сражений и в политических манипуляциях, основные данные для этой книги черпались из американских источников: официальных ресурсов государственных и военных ведомств, научно-исследовательских центров и специализированных изданий.
Сегодня против России применяются те же методы борьбы, что применялись против Советского Союза накануне Второй и против Российской империи накануне Первой мировой войны. Ограничение внешней торговли (санкции), военные конфликты на сопредельных территориях – всё это признаки подготовительной фазы мировой войны. Хотим мы этого или нет, но Россию в начале XXI века ждет череда потрясений, связанных с испытанием прочности государства. Ответом на любую мировую войну может быть только предъявление нового миропорядка – более справедливого, логичного и эффективного мироустройства.
Неправда, что история ничему не учит. Учит. Те, кто десятками лет осуществляют свержение государственной власти по всему миру, давно освоили эту технологию. Наша задача — найти противоядие, а для этого нам необходимо проанализировать опыт прошлого. Этой цели и служит циничная и неполиткорректная книга Дмитрия Зыкина. Из неё Вы узнаете:— Что общего между «Майданом» в Киеве и «Кровавым воскресеньем» в Петербурге— Свержение Николая II и Виктора Януковича — есть ли параллели— Как ЦРУ организовало экономический саботаж в Чили— Как переворот в Румынии стал роковым в истории Советского Союза— Почему успешный социальный эксперимент в Гренаде закончился американским десантом и сменой политического режима— Кто стоял за чудовищными зверствами в Камбодже времен Пол ПотаИспользуя методы дотошного следователя, автор книги ищет и находит ответы на эти и другие вопросы.