АнтиРоссия: крупнейшие операции Запада XX века - [58]

Далее в списке страны, которые на момент издания этого закона относились к социалистическому лагерю, а также бывшие республики СССР. Говорится, что все народы этих стран, в том числе и такие, как «Идель-Урал», «ищут водительства США в деле своего освобождения и обретения независимости». Также в этом законе можно прочитать буквально следующее: «С 1918 года империалистическая политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собой зловещую угрозу безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира».

Если соотнести все с тем временем, когда эти строки рождались, — все обобщения и невнятности можно оправдать холодной войной, — война есть война. Но топор холодной войны, который, казалось бы, по логике собственной своей природы, должен был быть закопан в том же белорусском лесу, где схоронили страну Советов, активно «рубит головы» любым созидательным процессам, направленным на укрепление современной России. Не меняя ни лексики, ни сути, ежегодно, начиная с 1959 года и по сей день, в третью декаду июля «во исполнение названного закона» США озвучивают прокламацию в защиту порабощенных народов. Это создает правовую базу для вмешательства Америки во внутренние дела как России, так и отдельных, получивших в 1991 году независимость государств — бывших республик СССР, а также и всего Содружества СНГ в целом. Это не пустые слова, а реальные действия: не случайно второе название этого закона в самой Америке звучит как: «Закон о расчленении России».

* * *

Активность «холодной войны» при Хрущеве легко объяснима тремя причинами: во-первых, неожиданность удара по сталинскому времени привела к растерянности внутри самого СССР, к началу расслоения советского общества. Во-вторых, непродуманность концепции развития страны привела к шараханью даже в таком вопросе, как дальнейшие оценки Сталина (то он злодей, то «мы его в обиду не дадим»). В-третьих, оказались несостоятельными все попытки Хрущева наладить экономику — весь его десятилетний период пребывания у власти сопровождался непоследовательными, подчас взаимоисключающими решениями. Потому иностранные разведки легко находили в СССР недовольных, обиженных людей, способных сознательно, а зачастую по недомыслию сотрудничать с центрами «психологической войны».

Позже, уже при Брежневе, западные спецслужбы вбросили в страну название для таких людей — «диссиденты». И это было не случайно — надо было найти красивую форму, маску, под которой можно было бы скрыть мотивы, а чаще цели тех, кто выступал в СССР против существовавшего конституционного строя, кто встал на путь сотрудничества с западными центрами «холодной войны». Даже ненавидевшие страну «наниматели» таких людей не скрывали презрительного к ним отношения, достаточно еще раз обратиться к цитате одного из таких специалистов-идеологов Алена фон Шарка, который достаточно цинично обнажал ситуацию: «Если государство Советский Союз предпримет какие-либо шаги против подобного рода отщепенцев (так именует автор диссидентов, действующих против строя своей страны. — Авт.), необходимо как можно шире афишировать эти меры как несправедливые, чтобы вызвать, с одной стороны сочувствие к ним, к отщепенцам, а с другой стороны недовольство коммунистической системой».

Уже не раз в интервью и в книгах приходилось мне, и многим моим коллегам объяснять действительное значение этого слова «диссидент», но по-прежнему то здесь, то там (не так, правда, часто, как это было в 90-х) говорится с некоторым придыханием о том, что вот этот или тот человек в советские годы был диссидентом, так, будто именно диссидент — «это звучит гордо». Это было очень хитро придумано, вбросить такое слово в СССР, потому что словом «диссидент» стали называть всех несогласных с чем-либо и всех инакомыслящих. Но с последними-то как раз КГБ никогда не боролся, такой терминологии в документах, в частности 5-го Управления, которым я руководил, не существовало. Инакомыслием мы не занимались. Мы были против тех, кто практическим действием посягал на конституционный строй СССР. Поэтому в органах КГБ всегда избегали этого слова, дабы не углублять изобретенную западными спецслужбами подмену понятий. Однажды все-таки ошибся Андропов, читая доклад, но после этого установленному порядку не изменяли ни разу. Инакомыслящих от диссидентов необходимо категорически отделить, против первых не возбуждалось уголовных дел, так как они не вели противозаконных действий…

Под маской инакомыслящих диссиденты верно служили целям «холодной войны. Эти цели они формулировали как бы сами, но на самом деле выполняли то, что настойчиво внедрялось западными спецслужбами и различного рода антисоветскими центрами.

* * *

По сути, подменой понятий спецслужбам Запада удалось защитить диссидентов, поднимая шум по поводу преследования инакомыслящих. Постепенно так складывалась уже не оппозиция режиму, а группы, готовые к борьбе с существующим строем. Первое антисоветское выступление (массовое распространение в Москве листовок против коммунизма) относится к лету 1957 года. Группа, установившая связь с редколлегией польской ревизионистской газеты «Попросту» и возглавляемая аспирантом МГУ Краснопевцевым, была достаточно большой, активно готовила выступление против власти. У них была примитивная содержательная основа, но в 1957 году это все-таки было впервые.