Антинюрнберг. Главная ложь ХХ века - [12]
Правда, надо отметить, что некоторые изменения в конструкцию этой винтовки все же были внесены — она стала немного короче и легче, и с 21 июня 1935 года на вооружении немецкой армии (уже вермахта) начал поступать карабин Маузера 98к («kurz»¸ короткий) — в качестве единого образца стрелкового оружия ручного перезаряжания для всех родов войск. Общие размеры и масса его соответствовали модели Kar.98a времен Первой мировой, каждый карабин обходился немецкому бюджету в 56 рейхсмарок. К началу Второй мировой войны немецкими заводами было произведено 2,77 млн. карабинов типа 98k.
Таким образом, можно увидеть, что вновь изготовленного стрелкового вооружения пехоты собственного производства немцы имели ВДВОЕ МЕНЬШЕ, чем армии потенциального противника (Франции, Польши и Чехословакии). И даже учитывая пятьсот тысяч уже имевшихся винтовок Маузера — вермахт все равно в полтора раза УСТУПАЛ противнику по числу винтовок и карабинов! Если бы не чехословацкие арсеналы — то даже к началу Второй мировой войны стрелкового оружия у немцев было бы меньше, чем у одной Франции…
Кстати, заметьте — карабин 98k назван «единым» — немцам было не по карману иметь несколько образцов вооружения для разных родов войск; только к концу тридцатых годов, изрядно разбогатев, они смогли позволить себе начать производство стрелкового оружия специального назначения (пистолетов-пулеметов для вооружения разных вспомогательных частей и экипажей бронированных машин) — да и то, к началу второй мировой войны в частях вермахта имелось всего 8 772 пистолета-пулемета МР-38 (и ещё 17.228 пистолетов-пулеметов других систем). Вся остальная армия пошла на покорение Польши со старым добрым «курцем»…
То же самое — с пистолетами. На вооружение юного, только что созданного вермахта был принят один-единственный образец личного оружия ближнего боя — знаменитый «парабеллум» (ещё бы! За время Первой мировой войны их было произведено миллион семьсот тысяч штук, так что тысяч сто — сто пятьдесят этих пистолетов в любом случае имелось на секретных складах. Принимать на вооружение какой-то другой пистолет в этих обстоятельствах было бы, по меньшей мере, глупо). С 1934 года заводы фирмы Mauser возобновляют массовое производство пистолетов Р.08 для вермахта с длиной ствола 98 мм и пазами на рукоятке для крепления приставной кобуры-приклада. Правда, оружие это было дороговатым — и в смысле денег, и в смысле затрачиваемых материалов и рабочего времени: на производство одного «парабеллума» фирма «Mauser-Werke A.G», в период наибольшего выпуска затрачивала 12,5 человеко-часа, для него требовалось 6,1 кг металла (при массе самого пистолета 0,87 кг); а при его изготовлении выполнялось 778 отдельных операций, в том числе 642 операции на станочном оборудовании и 136 вручную, что являлось достаточно трудоемким процессом.
В 1939 году себестоимость производства одного пистолета Р.08 фирмой «Mauser» составляла 11,5 марки, а магазина к нему — 3,15 марки. В то время как себестоимость комплектного пистолета «парабеллум» с двумя магазинами равнялась 17,8 марки, государству фирма «Mauser» продавала его вдвое дороже — за 32 рейхсмарки. Учитывая, что за пять лет оная фирма впарила доверчивому немецкому государству более четырехсот девяноста тысяч этих пистолетов (а всего «парабеллумов» на вооружении было к моменту начала Второй мировой почти шестьсот тридцать тысяч, если же считать всё личное оружие, вместе с трофейными чешскими и австрийскими — то вермахт имел оного 743.200 штук!) — как говорится, почувствуйте, какой это был отличный бизнес!
Что характерно — у той же Чехословакии короткоствольного личного оружия в войсках и в арсеналах имелось (при запасах винтовок Маузера в миллион двести тысяч штук) всего 124.000 единиц — то есть соотношение винтовки/пистолеты в чешской армии было 10:1. У немцев же эта пропорция выглядела, как 5:1 — иными словами, эрзац-оружия (каковым в настоящей войне и является пистолет) в пехотном полку вермахт имел вдвое больше, чем у чехов. Зачем вермахту такая прорва пистолетов, спросите вы? Затем, отвечу я, что германские генералы хотели вооружить как можно больше призывников — за как можно меньшие деньги. Посему по штату 1939 года в каждой пехотной роте полагалось иметь 44 пистолета — для офицеров, фельдфебелей, санитаров, пулеметных расчетов, подносчиков боеприпасов и расчетов минометов. Выгода элементарна — «парабеллум» обходился германскому Рейху в тридцать две марки, а карабин 98k — в пятьдесят шесть; вооружая всех военнослужащих, не ведущих огонь по врагу непосредственно на переднем крае, пистолетами, немцы на каждой пехотной роте экономили тысячу пятьдесят шесть марок — при том, что цена автомобиля «Фольксваген» в августе 1939 года была объявлена в 990 марок!
А вот с пулеметами, в отличие от винтовок и пистолетов, немцы решили все же помудрить. И вовсе не из желания создать какое-нибудь очень уж эффективное вундерваффе — Господь с вами! Не в их ситуации было «вундерваффлями» пробавляться…
Дело в том, что из приблизительно 22.000 пулеметов кайзеровской армии типов MG. 08, MG. 08/18, MG/ 08/15 (как стоявших на вооружении официально, так и закопанных по огородам и утаённых от союзников ещё каким-нибудь образом), доставшихся вермахту по наследству, нормальных современных пулеметов — НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО. То есть наличные пулеметы были исправны, поражали цели, обеспечивали гарантированный заводом-изготовителем темп огня — вот только воевать они совсем не годились, то есть, увы, абсолютно выпадали из концепции пехотного боя, созданного теоретиками рейхсвера в 20-х годах.
Покинув пылающую, истекающую кровью Варшаву, группа капитана Савушкина направилась на юг, в Словакию — Генеральному штабу РККА требовались сведения о силах немцев, направленных на подавление Словацкого национального восстания. Из кровавого ада уничтожаемой польской столицы разведчики Савушкина перенеслись в земной рай, оказавшись посреди чудесных Татр, где не было ни войны, ни горя, ни бед, а были лишь хрустально чистый воздух и ошеломительные виды, дружелюбный народ и мирная тишина… Но и в этот благословенный край пришла война.
Роман «Кровавый Дунай» — третья книга серии «Одиссея капитана Савушкина», рассказывающий о действиях группы дальней разведки Разведупра Генштаба РККА в столице Венгрии накануне и во время её осады. Разведчики направлены в Будапешт, чтобы выяснить ситуацию с оборонительными позициями венгров и немцев вокруг города и уяснить состав гарнизона венгерской столицы. На глазах группы Савушкина развёртывается эпическое полотно штурма Будапешта — единственное событие подобного рода в истории Второй мировой войны, даже штурм Берлина продолжался намного меньше по времени.
Группа советских разведчиков выброшена на западной окраине Варшавы, в Кампиносской пуще, с целью изучения ситуации на правом берегу Вислы; в частности, разведчикам необходимо узнать, будут ли немцы оборонять столицу Польши или решат отойти на старую границу на правом берегу Одера и в Восточной Пруссии. Приземлившись в тылу врага, разведчики узнают, что Армия Крайова готовит восстание в Варшаве, с целью перехвата политической власти. Алексей Савушкин и его люди выясняют ситуацию, докладывают в Центр, присоединяются к отряду Армии Людовой на Жолибоже, затем попадают в Старе място польской столицы.
Откройте эту книгу и прочтите несколько страниц — и вы поймете, что держите в руках не «альтернативную» историю Второй мировой войны, не очередную фантазию на тему «а если бы…». Перед вами — книга о том, почему на самом деле произошла всемирная катастрофа 1939–1945 годов, кто в действительности ее задумал и развязал, почему события той Великой войны развивались именно так, а не иначе. Эта книга даст ответы на большинство трудных вопросов по истории Второй мировой — и, самое главное, на ее страницах вы найдете окончательный ответ на самый мучительный для всех нас, жителей бывшего Советского Союза, вопрос: «Почему все же Гитлер напал на СССР?»История повторяется, и события прошлого оказываются весьма поучительными для сегодняшней России.
О конференции глав государств антигитлеровской коалиции в Тегеране написано за последние шестьдесят лет изрядно — но смею утверждать, что никто и никогда не писал об этом событии так, как написано в этой книге, честно и открыто, постаравшись расставить все точки над i. К нашему глубочайшему разочарованию, истина состоит в том, что Советский Союз на этой конференции не был равноценным партнером своих западных «союзников» — нас позвали туда, чтобы поставить нам задачу и определить наши потребности в материалах, которые нам позволят эту задачу выполнить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Сегодня Россия переживает сложный период своей истории — избавляясь от скверны либерализма, которого сполна и с верхом глотнула в девяностые годы прошлого века, она ищет свой путь в будущее, по-новому определяет свои национальные интересы — перестав, наконец, быть послушным учеником заокеанских и европейских «учителей демократии». Нам ещё очень много предстоит сделать, чтобы окончательно выдавить из себя раба «европейской цивилизации», чтобы снова стать русскими — но опыт сорока поколений наших предков убеждает нас в том, что, как бы ни было нам тяжело, какие бы беды и горести не обрушивались на наш народ — Россия продолжает жить; ибо каждый из нас смертен, но Россия — вечна! Завтра нам не станет легче — а может быть, будет ещё трудней; нас слишком мало на нашу огромную страну, и нам с каждым днём всё труднее будет сберечь то, что досталось нам от предков — сберечь от алчных, наглых и беспринципных соседей; что ж, нам надо готовиться к этому.