АнтиМетро. Буэнос-Айрес - [88]

– Сомневаюсь. Сейчас для всяких гадин и тварей, что называется, не сезон. Осень – применительно для Зоны – время тихое спокойное…

Минут через двадцать пять внутренний голос – известный брюзга и склочник – принялся недовольно ворчать: – «Старушка-то – тяжёленькая! С виду худенькая и субтильная, но, наверно, килограмм на шестьдесят пять потянет. Руки уже, блин, отваливаются…. А с тропинкой сеньора Маркес не обманула. Хорошая такая тропа, широкая…. Интересно, а кто и когда её протоптал?».

– Устали, деточки? Небось, запыхались? – заботливо поинтересовалась донья Изаура. – Ничего, на седловине – перед тем, как входить в густой лес – немного передохнём…».

– Откуда в аргентинской пампе – взяться дельному лесу? – тяжело отдуваясь, пробормотал Никоненко, шедший в этой «упряжке» замыкающим. – Так, только отдельные островки смешанного мелколесья. Впрочем, спорить с вами, уважаемая сеньора, я не буду. Себе, как говорится, дороже…

– И это правильно, майор. Растёшь – прямо на глазах…. Кстати, а в сон-то тебя, случаем, не тянет?

– Никак нет! – бодро заверил Лёха. – Я же «счастливчик, как-никак…

Подойдя к приметному камню, Таня уважительно присвистнула:

– Занятное такое сооружение! Что называется, внушает…. Вполне возможно, что когда-то давно данный камушек представлял собой пятиметрового каменного истукана.

– Не истукана, а могучего гранитного воина, облачённого в солидные – гранитные же – средневековые латы, – поправила донья Изаура. – Здесь она и начинается, Зона…. Опускайте, выносливые и упорные мальчики, носилки на землю. Отдыхайте…. А как тебе, Танюша, местный лесок, тянущийся по противоположному склону водораздела?

– Натуральная и полноценная чаща! Высоченная такая…. Наверное, она очень красиво смотрится с воздуха. То есть, с борта самолёта.

– Не смотрится она никак. В том смысле, что самолёты здесь не летают. Не получается у них. Все летательные аппараты – незаметно для пилотов и всевозможных наземных служб – огибают Зону стороной…

– Воздух здесь другой, – заинтересованно подёргав крыльями носа, сообщил Никоненко. – Кажется, что более плотный и…э-э-э, вязкий. И в солнечном сплетении слегка покалывает. С чего бы это, вдруг? Хотя, понятно – с чего. Зона, одно слово…

Чёрно-бурая тропинка без устали петляла между первозданными зарослями густого тропического леса. Временами высокие деревья, растущие по разные стороны от тропы, крепко и старательно переплетались длинными ветвями, и у путников создавалось устойчивое впечатление, что они идут по тёмно-зелёному тоннелю экзотического метрополитена….

«Только электричек – для полного комплекта – нам и не хватает», – сердито нашептывал сонный внутренний голос. – «В том смысле, что электричек, как раз, и не надо. Тут даже отпрыгнуть некуда. По краям тропинки растёт такой колючий кустарник, что всю кожу – вместе с походной одеждой – можно ободрать до самых костей…. А ещё из ветвей деревьев на голову постоянно падают, так и норовя проскочить-просочиться за шиворот, различные мохнатые пауки, ящерицы, лягушки и разноцветные змейки. Б-р-р-р! Редкостная гадость!».

– Тёма, давай, я немного понесу носилки, – предложила Татьяна, нервно отмахиваясь от злых москитов. – Ты же, наверное, устал. Вон, по лбу течёт капелька пота…

– Беременным женщинам – нельзя переносить тяжести, – сладко зевнув, заявила сеньора Маркес. – Так что, гуляй, девонька, налегке.

– Поздравляю, господа Беловы! Давно пора, – искренне обрадовался Никоненко. – Скоро станете счастливыми родителями. Даже немного завидно.

– Не торопись завидовать, бестолковый майор, – посоветовала старушка. – Сослуживцы тебя ненамного опередят. Всего-то месяца на два с половиной, не больше.

– Это уже точно? Не шутите? Ведь у нас Марой ещё не было…м-м-м, ничего такого…

– Точнее не бывает. Мне прошлой ночью сон приснился на эту тему, мол, крестины ребёнка. А все сновидения, которые я, проснувшись, помню, непременно сбываются. С тех самых пор, как зрение меня покинуло. Зрение – в обычном понимании этого термина, ясная пампа.

– А, вот, крестины…, – неожиданно заволновался Лёха. – Они – в том вашем недавнем сне – проходили по католическому обряду? Или, всё же, по православному?

– Вы, ребята, придёте – после долгих и жарких споров – к хитрому и нестандартному консенсусу. Луизу окрестят, не ставя, естественно, об этом в известность широкую общественность, и так, и так. Какой из обрядов будет первым? Извини, майор, но католический. Мария в вашей семье всегда будет главной. Так, видимо, Бог решил…

Неожиданно из зарослей долетели громкие воинственные вопли.

– Что это такое, а? – насторожилась Татьяна, плавно водя стволом автомата из стороны в сторону. – Может, это дикие индейцы так предупреждают о предстоящем нападении?

– Не беспокойся, деточка. Это, всего лишь, наглые павианы, – успокоила пожилая женщина. – Бесятся с жиру, который успели нагулять за долгое и сытое лето. Не знают, куда девать силы молодецкие…. Но поздней осенью павианы – для людей – не опасны. А, вот, голодной ранней весной лучше на обезьянью территорию – без должной необходимости – не заходить. Запросто, мерзавцы хвостатые, могут напасть, нацеливаясь на продовольственные припасы в рюкзаках. Один раз – где-то с полвека тому назад – нашему отряду даже отстреливаться пришлось, отгоняя рассерженных и обнаглевших павианов…