Антилузер - [18]
Анастасия сидела одна в центре зала, разговаривала по мобильнику и выглядела элегантно, если не шикарно. Не как вчерашняя соска с прыщом на правой булке и грязными пятками, бухая и отвратительная. В этой чувствовалась порода, стиль, ее женственный взгляд возбуждал мое любопытство. Если у телки все в порядке, есть вероятность, что она умная. В отдалении сидел мужик, герой моей утренней розовой газеты. Да, точно он. Чувак объявлен в международный розыск, судя по статье. Вот тебе и дезинформация! Или журналист ошибся, или чувачок решил поужинать напоследок напротив приемной ФСБ. В любом случае логика есть, во-первых, знатоки китайской мудрости знают, что чем ты ближе к врагу, тем труднее тебя обнаружить. Во-вторых, понт: пока тебя ищут по аэропортам и вокзалам, можно наслаждаться воздухом свободы в дорогом ресторане в центре города.
— Здравствуйте!
Альф.Привет, милая, поехали сразу!
— Привет, Виталий, прости, я буквально секунду, сейчас закончу.
Все ее движения эротичны, красный лак, красная помада, сиськи, плечи, пальцы, носик… м-м-м…
Альф.Сиськи и правда хорошие, и рот профессиональный, и взгляд блядский. Старик, знай, я наготове!
Лола.Да, действительно интересное существо, похвали ее руки на старте!
Альф.Наверняка влагалищем втягивает воду из тазика!
— У вас прекрасные руки!
— Спасибо, вас не удивило, что согласилась с вами встретиться?
Альф.Нет, не удивило! Вставай, поехали!
— Удивлен и польщен, думал, приду, а вас нет, и это выглядело бы логично. Вы же заметили мою компанию?
Лола.Спроси ее знак Зодиака и сделай вид, что именно он тебе и нужен, про свой скажи, что он самый плохой, то есть Лев!
Альф.Лучше выяснить, чистая она или нет, можно ли с ней без презика? Не хочу сам себе в лицо кончать!
— Вы кто по знаку Зодиака?
— Телец, а вы?
Альф.Я питон, красотка, хочешь посмотреть?
Лола.Не бывает десятисантиметровых питонов!
— Да, у вас лучший знак для женщины, а я Лев, упрямый и агрессивный.
— Зато легкий на подъем…
Альф.Сегодня гуляем!
Лола.Не торопись, идиот, она непростая, слушай внимательно, а то наш напьется и будет дома тебя душить в одиночку!
— Да, иногда бывает на работе, вы это имели в виду?
— Не совсем, ха-ха-ха, но вы немного покраснели!
Альф.Горячая кровь заполняет меня!
Лола.Кровь до головки еще не дошла!
Мы с Настей успели рассказать друг другу почти всю свою биографию. Она держала дистанцию, но с некоторыми послаблениями. Говорили о России, о Москве, о бизнесе, обсудили институт семьи, падение морали. Она полагала, что неплохо разбирается в мужчинах, поэтому личная жизнь не удалась. Говорили о роли религии, о музыке, о моде, упомянули Лондон, Сардинию, Монако, Жуковку. Затронули тему, как плохо живут ее родители в Барнауле, откуда она родом, о муже, который остался на Ибице навсегда, о том, что почти все браки в Москве имеют плохой конец, и о подружке (старше нее), которая судится со своим бывшим (свалил с молодой моделью). Заметил, что мы съели десятую часть заказанного и практически не выпивали. Я — сто «Dewars», она — «Дайкири». Даже мои говнюки заснули, кажется. Кто чем занимается, нам было неинтересно, немного задержались на теме развода подруги… и тут подошел официант.
— Позвольте мне заплатить, хотя вы приглашали. Сегодня хочу за вас заплатить, за многие годы вы — лучший собеседник, это помимо ваших глаз. А у вас не линзы случайно?
— Глаза от мамы, она обрусевшая немка.
Альф.Пусть платит, сучка отшлифованная!
Лола.Ты не стратег, ты кусок мяса, жди, тебя позовут, если ты еще на что-то способен! Судя по размеру, Нашему приходится дорабатывать пальцами и языком!
Альф.Какая ты тварь, спала себе и спала, нет, блядь, надо проснуться, чтобы подчеркнуть свое превосходство, и поносить меня, единственного, от кого зависит репутация Нашего. Может, проконсультируешь нас, как ее выебать, чтобы она помимо спермы получила и духовную пищу?
— В этом случае позвольте отвезти вас домой.
Она отпустила водителя на красном «Bentley», мы поехали на моей. Адрес указала в сторону Барвихи, а сама села рядом с Вадимом. Вот суфражистка, заняла мое законное место!
Альф.Все пропало, придурки оба, всё пропало нах…
— Виталий, ты меня хочешь?
Альф.Чего молчишь, дебил, отвечай сразу, скажи правду, такие бабы обожают искренность!
— Да! (Задумался на минуту.)
Буржуазное фики-фики
Если когда-нибудь он со мной переспит и я услышу об этом, его жизнь превратится в ад.
Мэй Уэст
В квартире беспорядок в порядке, Елена Сергеевна постаралась. Пока меня не было, эта старая трансуха со зловонным телом убрала гостиную и спальню, а грязное белье собрала в кучу и бросила на полу в холле. К алкогольным и табачным парам примешивался отвратительный душок. Эта сука могла во время уборки специально пердеть.
— Прости за беспорядок, я всего лишь второй день в Москве.
— Не думай об этом, все хорошо.
Альф.Слушай бабу, не думай, бегом меня мыть, она может в любую секунду наброситься!
Лола.Не слушай этого отростка, пусть она первая, а ты пока наливай шампанское, включи музыку, приглуши свет, и, пока ее не будет, на столик положи книгу Менегетти «Женщина третьего тысячелетия» и зажги ароматические палочки с мускусом, запах мужских гормонов!
Роман «Женатики» о том, как невыносима жизнь, когда в ней нет ни любви, ни подлинных страстей, ни честолюбия, – всего того, что делает нашу жизнь такой труднопроходимой и пронзительно прекрасной.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.