Антиквар - [70]
— Здесь чисто. Не беспокойся. Проверяю. Хотя молодец — бдишь. И правильно делаешь. Вот на площадке по соседству ребята обосновались — почти официально приставлены охранять меня. А вернее, все это сторожить, дожидаясь моей смерти. И что тут рассуждать — дело у них такое. Пусть сторожат! Мне на самом деле спокойней. А визитерши вроде тебя — большая редкость. Впрочем, историю ты им поведала вполне правдоподобно. А вдуматься — так и вовсе одну только правду. Пусть проверят.
— Плохо, если проверят. Игорь у меня сейчас.
— Это что ж он, безумец, в бега пустился?
— Именно что в бега, Вера Дмитриевна…
Она старалась говорить сжато и самую суть, почти не притрагиваясь к прозрачной чашке настоящего китайского фарфора. Чай остыл, и сладости на невесомых китайских тарелочках остались не тронутыми.
Вера Дмитриевна слушала внимательно. Не отвлекалась на обычные хозяйские восклицания — дескать, чай стынет и печенье — такая прелесть, нынче такого не пекут.
Лишь когда Лиза закончила, позвала пожилую горничную.
— Принеси, Любаша, свежего чаю. Или ты, девочка, может, чего-нибудь покрепче выпьешь? В твоем положении не возбраняется, даже полезно. Коньяку хочешь? Хороший, французский — прямиком из Парижа, как суп для Хлестакова.
— Пожалуй, Вера Дмитриевна. Внутри такая тряска.
— Не рассказывай — знаю я, что у тебя сейчас внутри. Люба, коньяк захвати и две рюмки! Мне тоже не возбраняется, пожалуй. Не чужой ведь Игорь — с младенчества знаю.
Пока обстоятельная Любаша заново накрывала стол, Вера Дмитриевна закурила.
Тонкая папироска красиво разместилась в длинном нефритовом мундштуке, искусно украшенном витиеватым узором мелких алмазов.
Лиза невольно залюбовалась вещицей.
— Нравится? Вижу, глазки блеснули. Знаешь толк.
Не ошиблась — твой любимый. Карл Фаберже.
— Разве такое может не нравиться?
— Все может, девочка. Есть у меня одна редкостная вещица — гарнитур из черных бриллиантов. Изготовлен Морозовым по эскизу самой Зины Юсуповой. Вкус у нее — уж поверь! — был безупречен.
И чувство стиля. А черный гарнитур — колье, серьги и диадема — потребовался, видишь ли, потому, что тогдашняя императрица, Мария Федоровна, была большая охотница до балов. И не захотела по случаю траура отменить традиционный придворный бал в конце сезона.
Скончался не помню уж кто, но явно не близкий родственник — какой-то иностранный кузен. Словом, в Зимнем не слишком скорбели. Но политес как-никак следовало соблюсти. Так Мария Федоровна объявила бал «a noir»[46]. Такая выдумщица была, царица-пичужка.
Вот и потребовались Зине черные бриллианты. Убор вышел красоты неземной. «Черный» бал забыли давно, а черные бриллианты княгини Юсуповой бесконечно будоражили свет. Так вот представь, дитя, приходит ко мне не так давно человек с просьбой уступить что-нибудь для подарка любимой женщине. Что за человек, я тебе не скажу, но ты девочка умная, сама поймешь — «уступить» что-то из городского наследства я вправе не всякому. А если по совести — то и вовсе не вправе.
Однако человек уж очень непростой. И знаешь еще что: пожалела я, что такую красу упекут в музейные сундуки да изредка, издали, в витрине станут людям показывать.
Пусть уж, думаю, какой-то бабенке привалит счастье. И камни спасу. Они ведь, как люди, жить должны в человеческом тепле. Молодой гладкой кожи касаясь, продлевают камешки свой век. Впотьмах, в заточении — блекнут и гибнут. Словом, отдала я ему юсуповский гарнитур. Цену назвала баснословную, даже по нынешним временам. Она, однако, его нимало не смутила, запроси я в два раза больше — выложил бы не торгуясь. И что же, ты думаешь, вышло дальше?
— Ума не приложу. Вера Дмитриевна.
— И я бы ни за что не приложила, если б кто поведал. А дальше, милое дитя, было вот что. Спустя два дня является ко мне тот визитер снова. И как-то мнется, вижу, отчего-то неловко ему. Господи, думаю, может, с гарнитуром что не так? Черт попутал ювелира — заменил пару камешек стразами — или дефекты обнаружились. Мало ли! Вещице-то сто с лишним лет. Так нет, ничего подобного. Успокоил он меня — гарнитур в порядке, и цену, как изволил выразиться, я спросила «божескую». Только даме показался юсуповский убор простоват. Слышишь, детка?! Простоват! Ей желательно было что-нибудь более значительное, в каратах, разумеется. И поярче, понарядней. Понимаешь?
— Нет, Вера Дмитриевна, не понимаю.
— Вижу. Ты этого понять не в состоянии. Как и я.
Словом, вернулись ко мне бриллианты княгини Зинаиды.
— И что же он выбрал взамен?
— Шифр фрейлинский. Как раз фрейлины государыни Марии Федоровны. Бо-ольшущая буква "М", сплошь усыпанная алмазами, а поверх маленькая корона — тоже алмазная. Дама его, надо полагать, как-то на "М" называлась.
— Но ведь шифр — не брошь. Просто так не наденешь.
— Слава Богу, что ты, детка, это знаешь. Я уж, грешным делом, решила, такие тонкости старухи только разумеют… вроде меня. И скоро уж унесут свои знания в могилы. А там… Глядишь, и шапку Мономаха примерит кто-нибудь на высоком приеме. И впору окажется.
Но — заболтались мы с тобой, Елизавета! А время идет.
Ты ведь за помощью приехала. Так проси — не стесняйся. Все — что смогу. Денег надо?
Много лет назад юноша и девушка из провинции приехали ЗАВОЕВЫВАТЬ МОСКВУ в полной уверенности, что очень скоро столица окажется у их ног. Но в жизни НИЧТО не дается ДАРОМ. Здесь принято — ПЛАТИТЬ. За успех мужчины — духовной пустотой, жизнью на адреналиновом драйве, вечной опасностью, постоянным предчувствием беды… За удачу женщины — браком с ненавистным человеком, одиночеством, тоской по обычному человеческому счастью… Остается только верить, что однажды ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ. Вот только — КАК изменится?..
Сказано — сильна, как смерть, любовь.Только что же делать, если любовь — СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ?...Ее муж — мертв. Погиб при странных, загадочных обстоятельствах. Но внезапно она понимает, что смерть — еще не конец, что любовь — не умерла, не похоронена.И тогда мертвый шлет электронные письма. И тогда любовь оживает в компьютерных сетях. И возвращается в снах и видениях. И зовет за собой.Вот только одно... Любовь это или Смерть? Сила Света — или сила Тьмы? Сила Жизни — или сила, которая убивает?..
Бойтесь открыть дверь в мир зла – ее уже не затворишь. Четыре успешных и весьма довольных жизнью человека коротают ненастный осенний вечер на уютной подмосковной даче. Но, как утверждают британцы, у каждого в шкафу свой скелет. Из холодного мрака непогоды внезапно возникает пятый, нежданный и незваный гость. И скелеты оживают в шкафах…
Придет время, и конец XX века историки назовут эпохой борьбы за нефть. Страны и целые континенты оказались на пороге энергетического коллапса. Вспыхнули войны, запылал Ближний Восток. Россия стала объектом политического и террористического шантажа. Следом пришло время государственных переворотов, провокаций и небывалой коррупции. Сохранить статус великой державы или превратиться в большую аграрную страну на окраине Европы, природные богатства которой странным образом оказались в собственности международных корпораций или отдельных лиц? Страна оказалась на краю пропасти, в нескольких шагах от финала собственной великой истории…Этому времени посвящен роман, основанный во многом на документальных материалах и личных наблюдениях автора, которой довелось оказаться практически в центре событий.
Тихие задумчивые аллеи знаменитого «русского» кладбища в парижском предместье Сент-Женевьев располагают к покою и размышлению о вечном.Но тишина обманчива. Случайная встреча у одного из древних надгробий превращает жизнь преуспевающего российского предпринимателя в сущий ад. Прошлое вдруг распахивает перед ним двери, и там поджидает череда трагических событий.Загадочно переплетаются на страницах романа день нынешний и далекое прошлое. Санкт-Петербург, встречающий роковой 1917 год, кровавые расправы «рыцарей революции» в 1920-м, современный Париж и затерянный в степных просторах юга России разрушенный древний монастырь, хранящий в своих руинах страшную тайну, за разгадку которой заплатить придется не одну человеческую жизнь...
Его называли кораблем-мечтой, он стал кораблем-легендой.Тайна гибели «Титаника», самого роскошного, самого быстроходного и самого безопасного для своего времени лайнера, до сих пор будоражит воображение человечества. Герои романа Марины Юденич «Титаник плывет», «два безумца», осмеливаются бросить вызов богам и в то же время остановить их гнев. Отыскав в архивах неизвестные доселе пророческие четверостишия Нострадамуса, разглядевшего сквозь века грядущую катастрофу, они находят в катренах великого предсказателя и ответ: остановить гнев богов сможет тот, кто построит новый «Титаник» и отправит его в плавание по прежнему маршруту — в тот же день и час девяносто лет спустя.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
ЮХА МАННЕРКОРПИ — JUHA MANNERKORPI (род. в. 1928 г.).Финский поэт и прозаик, доктор философских наук. Автор сборников стихов «Тропа фонарей» («Lyhtypolku», 1946), «Ужин под стеклянным колпаком» («Ehtoollinen lasikellossa», 1947), сборника пьес «Чертов кулак» («Pirunnyrkki», 1952), романов «Грызуны» («Jyrsijat», 1958), «Лодка отправляется» («Vene lahdossa», 1961), «Отпечаток» («Jalkikuva», 1965).Рассказ «Мартышка» взят из сборника «Пила» («Sirkkeli». Helsinki, Otava, 1956).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.