Антихрист - [17]

Ибрагимов скрестил на груди руки. Этот мужик бесил. Вообще ни на что и ни на кого не обращает внимания. Настолько уверен в себе, что даже не повышает голоса. А любой коп или безопасник на его месте орали бы во всю глотку, и им было бы не стыдно подчиниться.

— Уйду, когда придет врач, — решил Рустам.

— Никто не придет. Я отключил всех носителей нейрочипов в этом корпусе. Остальные не сунутся, они уже предупреждены обо мне.

— Тогда сам отнесу его. С тобой не оставлю.

— Понятно, — устало вздохнул Страж, — гражданин Рустам Ибрагимов, я помещаю вас под арест. Лицом в пол, руки за спину.

— Иди в жо…

Договорить не получилось. Страж уж как-то очень быстро оказался прямо перед горцем. Лишь первобытный инстинкт позволил отдернуть голову и избежать удара. Под второй пришлось подставить плечо. Кулак прошелся по нему вскольз, но кость хрустнула, рука обвисла вдоль тела.

Дальше Ибрагимову пришлось отступать, практически убегать. Страж пер на него, как танк, ни на секунду не снижая давления. Молниеносные удары летели отовсюду. В голову прямой, в голову боковой, в туловище боковой, апперкот, в туловище прямой, снова в голову, затем в тело. Страж даже не пытался защищаться, просто шел и молотил перед собой руками. Шлепки на ногах, скользкий пол и серьезный риск поскользнуться не давали ему подключить ноги, и только это позволяло Ибрагимову ускользать от ударов. Пару он все же пропустил, легких, едва доставших его. Но таких мощных, словно на Страже был экзоскелет.

Вскоре Рустам уперся спиной в стену. Два удара в живот едва не заставили его выплюнуть желудок, но он дождался нужного ему движения. Легкий подшаг и поворот корпуса обозначил руку, которую использует Страж. А разница в росте вынудила его чуть поднять глаза.

Левая Стража полетела по прямой в челюсть. Еще раньше Ибрагимов уже начал смещаться в сторону, уходя за плечо атакующей руки Стража, начиная разворот вокруг своей оси и запуская по длинной дуге локоть в голову противника.

Получилось идеально, как в поединке с Климским. Кулак Стража врезался в стену, его лицо пересекла тень боли. А крутанувшийся мимо его поднятой руки Рустам со всей дури впечатал локоть в висок Стража.

И пол с угрожающей скоростью начал приближаться к лицу Ибрагимова. Вот мраморные плитки с разноцветными прожилками вкраплений заполнили собой все. И растворились во тьме….

* * *

— Эй, Рус, — пихал его кто-то в бок. — Э-эй, ты как?

— Плохо, — промычал Ибрагимов и разлепил глаза. Они все так же находились в кабинете де Граафа, но управляющего или уже унесли или ушел сам. На пустыню опустилась ночь, на крышах зданий, на столбах забора светились фонари. Марк сидел рядом у стены, его левая рука была прикована к правой лодыжке. Рустам пошевелился — скован тем же манером.

Страж притащил из коридора стул, где-то достал аптечку и теперь сидел перед заключенными, поливая синтетической кожей ободранные костяшки кулака. Пока спрей еще не полностью покрыл рану, в ней отчетливо сверкнула розоватая кость. Вся левая сторона лица Стража представляла собой сплошной кровоподтек. Но убрать его — дело нескольких часов.

— Странно, что нужен только спрей, — заметил Рустам. — Думал, ты, шакал, побегаешь пару недель с регенератором.

— Титан, — пояснил Страж. — Ты же не думал, что оперативником в корпусе Стражей может стать немодифицированный человек?

— Не понял, — встрял Марк. Он уже чуть очистил лицо, но правый глаз не открывался. — Что тут вообще произошло?

— Этот мудак полез драться, когда ты отключился. Ну, я его слегка помял.

— Драться? — удивился Марк. — Страж?

— Можете обращаться ко мне Славко МакАдамс. Последние полгода, точнее немного дольше, я был вашим куратором, и знаю о вас больше, чем вы сами знаете о себе. — Страж закончил поливать кулак спреем, кинул баллон в аптечку и достал заживляющий гель. — Такие, как господин Ибрагимов, признают и уважают только силу. И для них же лучше, когда им четко указывают их место в, — он щелкнул пальцами, — скажем, пищевой цепи. Пришлось немного поучить его, объяснить ему, кто есть кто.

— Хреновый из тебя учитель, — проворчал Рустам. — С парой кастетов и щитков я бы тебя уделал.

— Признаться, я удивлен. Подловил ты меня. Не ожидал такого от натурала. — МакАдамс ощупал синяк на пол-лица. — Впрочем, неудивительно. Из всех моих подопечных вы были самыми многообещающими. За более, чем двадцать лет службы. Однако сами все просрали.

— Слышь, задолбал, — разозлился Марк. — Какой куратор? Что мы просрали?

Страж выдавил на пальцы гель и принялся втирать в синяк. Снисходительно улыбнулся:

— Шанс быть принятыми в Корпус Стражей службы безопасности Иджиса. На должности младших оперативников, естественно. Хотя не исключено, что после обучения вам обоим было бы предложено пройти модификации, как у меня, и сразу подняться до старших. Время-то сейчас неспокойное, не обойдется без потерь. Понадобятся новые кадры.

Слова Стража ввергли обоих в ступор.

— Прикалываешься? — просипел наконец Марк.

Тон Стража сменился со снисходительного на насмешливый.

— Неужели вы думаете, что ваше звено сложилось само собой? Каков был шанс, что один талантливый хактехник и опытный боец со схожим прошлым и дополняющими друг друга психологическими профилями окажутся в одной камере по чистой случайности? Ноль. Вижу вы слегка возмущены. Только без криков, давайте поясню, как все это работает. — МакАдамс закрыл тюбик и кинул его в аптечку. — Наше общество довольно миролюбиво и зависимо. Мы слишком цивилизовались, обленились и отожрались. Сейчас, при Иджисе, мы все живем как патриции за десяток лет до падения Рима. Можно не работать, всю жизнь жрать наркоту и не сдохнуть с голода. Потому что есть излишки пищи, запас на всякий случай, который периодически просрочивается и выкидывается. Напиши заявку, и часть этих излишков будет направлена тебе. Или купи реактивы и синтезируй жратву сам. Жилье доступно каждому работающему, есть бесплатные муниципальные апартаменты, микроклимат северных городов позволяет жить на улице, а до субтропического или тропического пояса можно доехать за пару часов хоть из Антарктиды. Полностью удовлетворен инстинкт выживания — это раз. Теперь инстинкт размножения. Сейчас все достаточно раскрепощены, так что с потрахаться обычно проблем нет. Если человек совсем урод, есть секс-куклы. Если кто-то в кого-то влюбился, а тот не дает, можно заказать себе его копию в виде куклы. Или, если есть деньги, можно купить или даже выкрасть у объекта страсти его генетический материал и через год вырастить для себя его или ее точную копию. Это незаконно — создание разумных клонов запрещенно — и аморально, стоит дорого и чревато неприятностями, если клону не захочется иметь никаких отношений с его, клона, заказчиком. Но обычно клон благодарен за жизнь, испытывает к своему заказчику теплые чувства, зависим от него и, естественно, стремится поскорее познать все радости жизни. Пара складывается, а дальше или любовь до гроба или однажды разбегутся. Скажу вам по секрету, многие звезды и идолы шоу-бизнеса непрочь подзаработать на торговле своими генами. Есть даже преступные группировки, специализирующиеся на краже генетического материала. Вдобавок совсем необязательно иметь пару, чтобы у тебя появилось потомство. Идешь в лабораторию, сдаешь сперму или яйцеклетку, выбираешь из каталога донора и вуаля, через девять месяцев ты отец — или мать-одиночка. Полностью удовлетворен инстинкт размножения — это два. Инстинкт к доминированию? Тоже нет проблем. Создавай клан в игре или общество помощи пингвинам и властвуй. А если чего-то хочется, но нет сил или способностей достичь цели — тогда или психотерапия или Конопливит. Нельзя полностью удовлетворить инстинкт людей к доминированию, но со стрессом от неспособности подняться вверх по иерархической или карьерной лестнице мы справились. Это три. Социальное равенство? Да все практически равны. Конечно, есть богачи, пятьдесят процентов всего капитала САС до сих пор сосредоточены у одного процента его населения. Только эти люди уже давно не способны влиять на политику, Всевышний отодвинул их от власти и заставил их капиталы работать на благо САС. Так что богатые люди есть, но их не заметно. Это четыре. И наконец, инстинкт самосохранения, уверенности в завтрашнем дне, безопасности. Здесь Всевышний потрудился на славу. Созданная им система контроля приводит некоторых людей в ужас, но никто не может отрицать тот факт, что эта система крайне эффективна. Можно нарушать по мелочи и очень долго — за всеми не уследить. Тем более право на частную жизнь закреплено в Конституции САС. Иджис может залезть на устройство и аккаунт любого гражданина САС, заглянуть в его жилье, но он не станет делать это без веской причины. У него нет права вторгаться в личное пространство граждан. Поэтому мелкие преступники могут работать и годами оставаться безнаказанными. Однако когда преступление публичное или пишется заявление в правоохранительные органы, тогда Иджис вычислит и выследит любого, разберется в любой мошеннической схеме. Ни один убийца и насильник не останется безнаказанным, пропавшие будут найдены, украденные ценности возвращены. Процент нераскрытых преступлений стремится к нулю. Все чувствуют себя в безопасности. Инстинкт жить в стабильном безопасном обществе удовлетворен. Это пять. Справедливость — это кредо Иджиса, один из заложенных в него принципов. Поэтому, господин Ибрагимов, не только вы один отбываете наказание за нападение. Та стервозная баба, которая двинула тебя по яйцам и из-за которой ты здесь, тоже сейчас чистит солнечные батареи. На Северном полюсе. Да, у нас диктатура, но это диктатура законов, подавляющее большинство она устраивает. На данный момент мы имеем самое богатое, справедливое, преуспевающее и счастливое общество из всех когда-либо созданных на Земле за всю ее историю. — Страж хмыкнул. — Правда, то, что Иджис вымел и изолировал от общества огромное количество преступников, имело неожиданные последствия. Очень неприятные последствия, так как большинство преступников являются носителями гена, отвечающего за способность человека к агрессии и насилию. До Всевышнего в САС примерно пять процентов людей были способны по собственной инициативе убить человека. После Всевышнего и случайно организованной им же селекции таких людей осталось меньше процента. А такие люди иногда полезны. Особенно в трудные времена. Реальность сегодня такова, что армии больше не нужны. Толпы людей на марше с оружием — это больше неактуально. Самая кровопролитная война, Патентная, унесла жизни всего десяти миллионов человек. Причем никто тогда не стеснялся кидаться друг в друга атомными ракетами. Эта же война, которая идет сейчас — первая настоящая война Цифрового века, — ведется одиночками и о ней вряд ли станет известно до ее окончания. Гражданам САС не нужно о ней знать, от граждан САС вообще ничего не зависит. Зато поднявшаяся истерия может негативно повлиять на ее исход.