Антигерои минувших дней - [31]

В 1960-х гг., когда в Греции в результате государственного переворота установилась хунта «чёрных полковников», правительство страны решило провести на Афон скоростное шоссе и таким путём ликвидировать убежище отшельников. Монахи обратились за защитой к РПЦ. Всю международную работу по спасению горы отшельников провёл митрополит Никодим. Он лично встречался с главарями хунты и настоял на том, чтобы строительство отменили[30].

* * *

В марте 1959 г. архимандрит был отозван в Москву, где его назначили сразу на два важнейших поста – заведующим канцелярией Московской патриархии и заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений.

Приближалось время т. н. хрущевских гонений. Председатель ОВЦС митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) находился в остром конфликте с высшей партийной номенклатурой. 21 июня 1960 г. его отстранили от всех должностей и отправили на покой. Новым председателем ОВЦС назначили тридцатилетнего архимандрита Никодима (Ротова). Отечественные историки церкви утверждают, что с этого назначения начались:

1) хрущевские гонения на православную церковь;

2) новая эпоха в истории Русской православной церкви, связанная с именем митрополита Никодима.

В октябре 1961 г. состоялся XXII съезд КПСС, принявший Третью программу партии и Устав, в который вошёл Моральный кодекс строителя коммунизма. Для осуществления намеченных планов важнейшими задачами определили тогда ликвидацию религиозных организаций в стране и всеобщий переход населения на позиции атеизма. Сложность достижения намеченных целей заключалась в том, что после «разоблачения» культу личности Сталина власть не могла применить к священникам репрессивные методы уничтожения. Надо было сделать так, чтобы церкви самоликвидировались.

Для этого правительство приняло два важнейших установления:

1) церковь лишалась права финансово-административного управления внутрицерковными делами и права владения материальным имуществом; отныне священники становились арендаторами ритуальных зданий, а её финансами и имуществом стали распоряжаться чиновники;

2) епископат лишили права назначать и перемещать священников.

Обе функции передали в ведение государственных чиновников – уполномоченных Совета по делам религий. Другими словами, церковных иерархов разом лишили какой-либо власти, передав её государству. Епископату же предложили согласиться с таким положением дел, иначе бы их объявили вне закона.

Патриарху Алексию I шёл тогда восемьдесят пятый год. Он был стар, физически слаб и болен. Вся тяжесть руководства РПЦ в условиях вопиющих гонений, ханжески прикрытых советским законодательством, всё руководство выживанием священников в условиях клеветы и поношений и бесправия епископата легли на плечи заведующего канцелярией Московской патриархии архимандрита Никодима.

О великой успешности его деятельности говорит уже то, что в течение последующих трёх лет Никодим был последовательно возведён в сан епископа, архиепископа и митрополита: вначале Минского (Белорусского), затем Ленинградского и Ладожского (с 1967 г. митрополит Ленинградский и Новгородский) – это уже второй по значению в РПЦ сан после патриарха. Никодим стал митрополитом Ленинградским и Ладожским, когда ему шёл тридцать четвёртый год.

Какой же путь выживания церкви нашёл Никодим? Ответ на этот вопрос дал недавно патриарх Кирилл: «Однако богослужебного подвига было недостаточно для того, чтобы реально и эффективно влиять на власть, иметь возможность самостоятельно назначать священников, выдвигать православную молодежь, защищать верующих от произвола светской администрации. Здесь требовались иные рычаги воздействия. Внутри государства, провозгласившего своей идеологической целью истребление Церкви, обрести их не представлялось реальным. И владыка Никодим как председатель Отдела внешних церковных сношений приходит к выводу, что гонимая Церковь имеет возможность найти точку опоры только в своей зарубежной деятельности. Ибо власти, утеснявшие Церковь и систематически нарушавшие права верующих, очень хотели выглядеть поборниками свободы, справедливости и демократии в глазах внешнего мира. И потому они были крайне чувствительны к реакции на происходившее в стране со стороны так называемого мирового общественного мнения.

Учитывая это обстоятельство, владыка Никодим начинает активно развивать внешние связи Московского патриархата, причем не только с православными церквами, но также и с инославными. Он содействует вступлению нашей церкви в международные христианские организации, где голос русского православия начинает звучать все сильнее и убедительнее. В немалой степени благодаря победительной притягательности и обаянию личности самого митрополита многие зарубежные религиозные деятели начинают обращать своё внимание на жизнь нашей церкви, интересоваться её проблемами, напрямую обращаться по поводу этих проблем к государственной власти. При всей непереносимости положения, в котором находилась наша церковь, она оказывается в поле зрения мирового христианского сообщества, постепенно осознающего свою ответственность за судьбу православия в России. Русская церковь получает действенную моральную поддержку в своём неявном противостоянии “царству кесаря”. Именно благодаря внешнему фактору в церковно-государственных отношениях нередко удаётся остановить руку гонителей. Внешний фактор оказался почти единственным, помогшим выжить церкви. И митрополит Никодим использовал его на благо православия в полной мере»