Anticasual. Уволена, блин - [22]

— Слушай, слушай, — радуюсь я. — У нас в Перми же отличная баскетбольная команда есть! «Урал-Грейт». Они чемпионы России. Я фанатка, когда в Перми жила, ни одного матча не пропускала. Да в Перми все баскетболом болеют. Они и нынче чемпионами, наверное, станут.

— Я знаю. Я их тренер.

Ну надо же! С ума можно сойти.

От стыда я решаю замять тему, поэтому рассказываю, что я двенадцать лет была замужем, а потом развелась.

— Ого, — удивляется он, — много. А я уже двадцать, только вот разводиться не собираюсь.

И тут он достает фотографию, на которой четыре красивые девушки. Все блондинки. Жена и три дочери.

Кошмар.

Ах ты боже мой, очередная сказка разрушилась, даже не успев начаться.

Я знаю почему. Когда я рисовала свою мечту, стоя у стойки регистрации, я забыла упомянуть, что он должен быть не женат.

Ну и ладно. Я себе еще нарисую, тем более метод апробирован. А вот друзья такие на дороге не валяются.

Мы и вправду подружились постепенно, много раз летали вместе с ним и его командой в самолете, встречались в Москве, я помогала ему делать некоторые московские дела. Я стала горячей болельщицей и не пропускаю ни одного матча, которые проходят в Москве. К тому же мы оба трепачи — любим болтать обо всем на свете.

Валдис — типичный литовец. Такой, какими мы их обычно себе и представляем. Неторопливый, взвешенный, размеренный, спокойный.

У меня про него два анекдота есть.

Я еще на старой работе работала, попросила у него интервью мне дать для сайта. Идем по Тверской в кофейню. Он вышагивает не торопясь, останавливается у каких-то киосков, разглядывает витрины. Я так не могу, я наматываю вокруг него круги, обгоняю, отстаю, догоняю, подпрыгиваю рядом от нетерпения.

— Что ты мельтешишь? — говорит он мне. — Ты можешь спокойно идти?

— Нет, нет, ты понимаешь, я «мотор».

Я начинаю объяснять ему разницу между типами людей.

Бывают «контролеры». Это взвешенные, очень уверенные люди, которые всегда всю ситуацию держат под контролем. Они работают начальниками или бизнесменами и ездят на черных «мерседесах».

Бывают «люди-поддержка». Они очень добрые, заботливые, романтичные и сентиментальные. Эти ходят пешком и всем всегда помогают.

Бывают «анализаторы». Они на «ты» с компьютером, все заранее продумывают, траекторию жизненного движения просчитывают в мелочах и ездят на двухлетних «фольксвагенах». Потому что это наиболее рациональное сочетание «цена — качество». И бензина ест мало.

Бывают «моторы». Эти вообще не думают. Некогда. Прыгать надо. У них море энергии. Машины быстрые, но постоянно кончается бензин. Не думать же о нем заранее, не так ли?

Тут Валдис меня прерывает.

— Не надо мне рассказывать. Знаю я про это деление. Я сам «мотор».

Второй анекдот.

— Я, — говорю, — тебе анекдот расскажу, про литовцев, ты не обидишься? Очень смешной.

— Не обижусь.

— На дороге организовано круговое движение. Под знаком — табличка, для литовцев на ней написано: «Не больше трех раз», — я произношу это, копируя прибалтийский акцент.

Я сама же и смеюсь над своим анекдотом. Он, даже не улыбнувшись, секунд тридцать сосредоточенно думает. Потом говорит, тоже, понятное дело, со своим акцентом:

— Так это же про эстонцев!

А интервью удалось на славу. Меня интересовало мышление успешного человека. Опуская баскетбольно-деловую тему, мы говорили про жизнь.

Сначала этот большой и сильный человек стеснялся, а потом увлекся воспоминаниями, и стеснение прошло. Он говорил медленно, с внутренней силой и был очень трогательным, когда рассказывал о себе и своей семье.

Вот кусочек этого интервью.

«Я все люблю. Люблю путешествовать, вкусную еду. Я вообще-то, наверное, романтик. Люблю смотреть на солнце, когда оно поднимается или опускается. Люблю горы, люблю долго сидеть и смотреть на небо, считать звезды и думать, когда они падают, о том, чего я хочу.

Мне нравится, когда идет дождь. Нравится, как он стучит по крыше, — он не отвлекает, а, наоборот, успокаивает.

Люблю побеждать, работать. Не бывает уныния при поражениях, наоборот, каждый проигрыш еще придает сил, как допинг.

Люблю разговаривать про все на свете, смеяться.

Не стыжусь слез, могу заплакать от радости или от злости. Особенно при победах, — даже если это не моя победа, а другие люди побеждают.

Я один раз очень сильно плакал, первый раз в жизни! Моя семья уезжала в Испанию, я ее провожал. Мы уже вышли из дому, а моя маленькая и говорит: “Подожди, папа, я забыла свою сумочку”, и она пошла, сумочку забрала, вернулась, и мы поехали. Я отвез ее в аэропорт, вернулся домой, на душе кошки скребут, скучно… Сел, а на столе письмо лежит, и на конверте написано: “Папа, когда ты будешь это письмо читать, я буду уже в самолете лететь в Малагу или уже буду в Малаге, но ты его прочитай”. Я открываю конверт, у меня уже внутри все кипит, на глазах слезы, и я читаю письмо: “Вот, папа, я улетела, но я тебя очень люблю, и мне тебя не хватает, и наша маленькая собачка тоже тебе передает привет, и она по тебе скучает…” Ей было восемь лет, но она так написала, что я рыдал. У меня есть это письмо, и каждый раз, когда я его вспоминаю, у меня внутри все переворачивается.

Люблю свою семью, конечно.