Анти-Popper: Социальное освобождение и его друзья - [44]

«Экономика дефицита» и огромные диспропорции в развитии между производством средств производства, вооружений — на одном полюсе и предметов потребления, услуг — на другом. Но есть и другая сторона той же экономики. Это возможность мобилизации ресурсов общества на приоритетных направлениях развития, причем не только в военной области, но и в таких сферах, как образование, где наша страна сделала качественный, грандиозный скачок на протяжении всего лишь нескольких десятилетий от безграмотной на 80% страны к обществу с передовой системой высшего и среднего образования. Это достижения в области фундаментальной науки, подлинной культуры, это, в конце концов, гарантии жизни, пусть с очередями, но с достаточным количеством продуктов питания, одежды, нормальными условиями жилья, гарантированным здравоохранением, образованием и обеспеченной старостью практически для всего населения Советского Союза и других социалистических стран. Наконец, это превращение социалистической системы и в экономическом отношении в одну из двух господствовавших мировых систем. Неслучайно Третий мир был назван именно так, и качественное различие между уровнем жизни советской системы и даже Бразилией — одной из самых развитых стран Третьего мира — чувствуется даже сейчас, 20 лет спустя после краха СССР.

Не меньшие противоречия были характерны для социальной жизни. Да, социальное иждивенчество и подавление социальной инициативы были и остаются исторической правдой нашего прошлого. Но такой же правдой был и остается (в историческом смысле) массовый социальный энтузиазм граждан нашей страны, других стран, строивших социализм. Эти люди возводили свои города, свои заводы, создавали новые общественные отношения, и делали это, на мой взгляд, вопреки сталинизму и благодаря росткам социализма, которые были в нашей стране. Поэтому социальная специфика нашей системы — не только защищенность, о которой я уже упоминал, уверенность в завтрашнем дне, о которой знают все. Это еще и гораздо реже сегодня акцентируемые новые отношения человека к жизни, новые ценности, новые идеалы, новые мотивы деятельности. Нет, мы отнюдь не были бессребрениками и в большинстве своем стремились к жизненному благополучию и зарабатыванию нормального количества денег. Но столь же верно и то, что деньги были не единственным стимулом нашей жизни, что настоящий энтузиазм был одним из тех стимулов, которые развивались и действовали в нашей стране наряду с деньгами, карьерой и всеми привычными атрибутами мира отчуждения.

Точно так же и в политической сфере, где в наибольшей степени проявлялась негативная природа мутантного социализма, среди отличительных черт нашего общества надо назвать не только авторитаризм, не только подавление инакомыслящих, не только сталинские концлагеря и репрессии, но и элементы действительного включения людей в управление. Да, профсоюзы были в нашей стране формальными, но в них активно участвовали миллионы рядовых граждан, и они делали в ряде случаев крайне полезное дело, обеспечивая отдых для детей и молодежи, создавая возможность для некоторой реальной защиты трудовых прав на предприятиях, да и многое др. Вспомним о том, что делали десятки (в то и сотни) профсоюзных активистов на каждом предприятии, в каждом институте, в каждой школе в нашей стране еще 30 лет назад. А ведь кроме профсоюзов на каждом заводе, я не говорю о учреждениях культуры или образования, существовали десятки (подчеркиваю — десятки) различных общественных организаций: от молодежных спортивных клубов и кружков танцев до советов ветеранов, организаций рационализаторов и изобретателей и т. п., обеспечивавших вовлечение людей пусть в простейшие, но реальные формы социального творчества.

Итак, мощнейшее, глубокое противоречие сталинского, по сути, авторитарного подавления людей, патернализма и привычки к решению всех проблем через вышестоящие бюрократические инстанции — на одном полюсе и мучительно пробивавших себе дорогу, но реальных ростков социального творчества — на другом.

Эти же противоречия были характерны и для культурной жизни в нашей стране, где сталкивались, с одной стороны, тенденции идеологического подавления культуры, репрессии в отношении многих деятелей искусства: художников, писателей, поэтов; с другой стороны, наша страна оставалась на протяжении всего XX в. одной из самых образованных и самых культурных в высоком смысле этого слова. Блестящие достижения в области музыки, кино, литературы, поэзии, причем доступные для большинства граждан. Заинтересованность десятков миллионов рядовых интеллигентов, и не только, в проблемах действительной и подлинной культуры — это тоже правда нашей жизни.

Итак, это реальные противоречия «реального социализма». А что же в теории? В теории существуют, по крайней мере, три основных подхода к объяснению природы «реального социализма». И, как ни странно, Карл Поппер в своей книге ухитрился не поставить этот вопрос, оставив свое мнение по этому поводу вообще «по ту сторону» своих теоретических обсуждений. Этот парадокс я ниже еще прокомментирую, а сейчас замечу, что среди трех основных объяснений нашего прошлого выделяется