Антенны - [2]

Вода по капле где-то льется…

Сестра Мария, дайте пить!

Сестра Мария! Свет погас

И некому помочь укрыться.

За душу надо помолиться —

О, Господи, помилуй нас!

«Люблю я старость беспредельно…»

Моей матери

Люблю я старость беспредельно:

Последние лучи заката,

Души последнее томленье

Мне память сохраняет свято.

Чем безнадежнее усталость,

Тем ближе небо и светлее —

Любовью называю жалость,

Она нежнее и теплее.

«Все проходит, все забывается…»

Все проходит, все забывается,

И стирается, и смывается,

А любовь?

Где-то в сердце маячит, мается,

Сердце нежится, согревается

И навеки с кем-то прощается.

Ночь бессонница, тянется, тянется,

До утра со мной не расстанется.

Тени черные. Тень качается,

Жизнь принять, поверить, раскаяться,

Боль нигде, никогда не кончается…

— А любовь?

«Страх и тревога…»

Страх и тревога,

Гоголя «Страшная Месть».

Горя так много,

Что сердцем его не счесть.

Гордые души

В неволе слепые борцы:

«Душно мне, душно!»

Из гроба встают мертвецы.

Не примириться,

И я не такой ли мертвец?

Дайте напиться,

И мне угрожает конец.

Ты ль Катерина,

Голубкой влетела в окно?

Мы ли слились в одно

Нашей душой, Катерина?

«Не вышло ничего, коса скосила…»

Не вышло ничего, коса скосила

И травы сочные, и нежные цветы.

Надежду в сердце долго я носила

И слово устаревшее «мечты».

Мы с этим словом вместе постарели

Мечта, мечта, подруга скорбных дней,

Пускай с тобой взлететь мы не сумели,

Но не забыть мне красоты твоей!

«Если б я могла, как ты, родная…»

…Я так хочу, чтобы кто-то был счастливым

Там, где безмерно бедствовала я…

Ольга Берггольц. «Мой дом»

Если б я могла, как ты, родная

Счастья пожелать, где я была несчастна,

Но кому нужна страна чужая,

Пусть она по-своему прекрасна?

Полюбить душа ее не может,

Русская душа, любовью русской,

Мне цветок с родных полей дороже

Пышной розы на земле французской.

Здесь березка — палочка слепая,

Небо — как не вымытые окна, —

Где-то русская снежинка тает

И платок от слез намокнет.

«Сорвался лист, летит в смятеньи…»

Сорвался лист, летит в смятеньи,

Он солнцем был согрет,

Холодный ветер дует вслед,

Бросает ночь косые тени.

Он падает и вновь несется,

В пространстве тонет не дыша —

Так улетит моя душа,

Так нежность где-то оборвется.

Звезда («Давно, давно — а, может быть, приснилось…»)

Давно, давно — а, может быть, приснилось —

Земли иной рождественская ночь:

Мороз, сугробы и такая милость,

Что и века не могут превозмочь.

Звезда горит, ее с небес достали

И с пеньем дети носят по домам.

В сердцах еще не ведая печали,

Они благую весть приносят нам.

Россия. Русь. Страна моя родная,

Ты в мальчике с рождественской звездой

Все та же, та же — скорбная, святая,

Слезами, кровью грех смываешь свой.

Звезда горит, горит звезда Христова

И память не умеет мне помочь —

Давно… во сне… а, может быть, и снова

Несут звезду в рождественскую ночь?

Ю.К. Терапиано

1. «Знакомый дом. Его мне жаль…»

Знакомый дом. Его мне жаль,

Он в одиночестве тоскует.

Окно печально смотрит в даль

И светом больше не ликует.

Пустые стены, тишина,

Но скрыты тайны здесь живущих.

Когда-то… и часов бегущих

И память дома им верна.

2. «Ушли, покинули, забыли…»

Ушли, покинули, забыли…

Возможно ль? После стольких лет,

Где счастливы, быть может, были,

Где вдохновеньем жил поэт.

Но мчится время роковое

И ничего не изменить.

О, это «Странствие Земное»

Страниц бесценных не забыть.

Они и радостью, и горем

В душе созвучие найдут, —

А «Паруса» над Черным морем

Привет по волнам донесут.

«Зацепиться за что попало…»

Зацепиться за что попало:

За пустой разговор, за стук,

За пожатье шершавых рук,

За письмо, за утренний чай,

За рукав, за собачий лай,

Все равно, если глупо и мало, —

Зацепиться за что попало,

Чтобы жить!

«За трапезой справляют Праздник…»

За трапезой справляют Праздник.

Христос Воскресе отзвучало.

Вновь суетность беседы праздной

И все опять пойдет сначала.

Дни покаянья и прощенья

За рюмкой водки позабыты.

Не жди, не будет утешенья,

И двери для тебя закрыты.

А в церкви темной над распятьем

Лампада скорбно догорала,

Младенца, заключив в объятья,

Святая мать благословляла.

«Вечность, вечность, страшней тебя нет…»

Вечность, вечность, страшней тебя нет —

Столько миллионов, миллиардов лет!

Вечность, как гибель, как буря, как пламень,

Мне б превратиться для вечности в камень —

Камнем у моря иль камнем могилы,

Розовым камнем мраморной виллы…

Что ж, если ты на дороге булыжник,

Если тебя не узнает твой ближний,

Что ж, если станешь камнем в аду?

Камнем в аду или камнем в раю?

Камень на камне — лучше, верней…

Вечности, вечности нет страшней!

Призраки («Они воскресли. Время возвратилось…»)

Они воскресли. Время возвратилось.

Из гроба встали, побрели домой.

И Гиппиус с Бердяевым простилась,

Забыв и смерть, и вечность, и покой.

Живые с мертвыми в одно смешались

И дышат, ходят, заново живут,

Как будто никогда не разлучались

На чашку чая снова позовут.

Собрания и те же разговоры,

О «самом главном» — кто-то говорит.

Закройте окна, затяните шторы,

Его мы будем слушать до зари!

Лорнет у дамы с тонкими руками,

Она кивает, голову склоня:

— «Мы, кажется, давно знакомы с вами?»

— «О нет, о нет, вы спутали меня».

— «Не все ль равно, что вы или другая»?..

И с места встав, уходит в зеркала.

И я сама, как будто не живая,

Из мира призраков сюда пришла.