Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта - [98]
Но вот мы взобрались на последний ледяной вал – и настал великий момент: нам открылся морской лед, но сначала никто не обратил на него особого внимания, потому что Дикасон закричал, что видит вулкан Эребус.
Мы находились по прямой в 150 милях [241 км] от горы, но сомнений не оставалось, это была она, именно ее верхняя треть ясно просматривалась над горизонтом, увенчанная, как всегда, длинным перистым султаном дыма. Мы сразу почувствовали, что находимся на разумном расстоянии от дома и друзей. Ведь под сенью могучего конуса вулкана находилась зимовочная база полярной партии, и если даже мы там никого не застанем, то уж наверное найдем записку, из которой узнаем, что случилось с нашими товарищами. Вид вулкана пробудил в нас необыкновенное нетерпение, и мы переключили все внимание на белую равнину, которую предстояло форсировать. Она была усеяна непроходимыми торосами, впереди нас безусловно ждало еще очень много испытаний, но в нашем сознании отпечаталось нечто, что должно было помочь их преодолеть. Впредь достаточно было в любой ясный день взглянуть влево от маршрута, чтобы увидеть маяк, достойный края, где все поражает гигантскими размерами.
Мы бросили последний прощальный взгляд на север, на гору Мельбурн, впряглись в сани и спустились по северному склону ледяного вала, на котором стояли. Через пять минут гора скрылась из виду, и с этого времени словно какая-то пелена опустилась на события последних нескольких месяцев, наполовину лишив их остроты.
Воспоминания о зиме, проведенной в иглу, приняли примерно тот вид, какой имеют сейчас. Все пережитое отступило из области реальной действительности, мыслями и надеждами мы целиком устремились в будущее и старались разгадать, что оно нам готовит.
Те несколько дней, что мы шли от языка ледника Дригальского к языку ледника Норденшельда, были бедны событиями. Темпы продвижения вперед сильно колебались из-за нагромождении торосов, которые иногда заставляли нас переносить грузы на себе. Целых два дня ушло на преодоление трех или четырех миль [4,8-6,4 км] старого пака, вздыбившегося под прикрытием языка ледника Норденшельда[92]. Этот участок вымотал партию и физически, и морально. Выйдя на морской лед, мы привязали сани с деревянными полозьями к саням на железном ходу, и «двухпалубник», верный служака, резво пошел по открытой местности. Но тяжелый старый пак вынуждал нас то и дело освобождать сани от грузов. Какой это был тяжкий труд, видно из моего дневника:
«Второй день пробираемся через пак. Около пяти часов пополудни миновали наконец полосу паковых льдов и увидели стену ледника Норденшельда. До этого все время приходилось снимать грузы с саней и порожняком проводить их через восьми– или девятифутовые [2,4-2,7 м] торосы и снежные наносы толщиною до четырех футов [1,2 м]. Трудная это работа, особенно для рулевых, которые должны и саням дать наилучшее направление, и для нас выбрать путь поудобнее. Поразительно, как это сани, которые дико швыряло из стороны в сторону, не переломали нам ноги, но если не считать ссадины на колене у Дикасона, день прошел без особых происшествий. Как я уже писал, могучий стимул гнал нас вперед, и мы тянули изо всех сил, будь то по щиколотку или по горло в снегу. На самом деле, конечно, не по горло, но уж во всяком случае по бедро. Несколько раз брели через твердый вязкий снег с жестким настом, по которому каждый шаг давался не легче, чем удаление зуба. В добавление к нашим трудностям освещение было отвратительное, почти непрестанно налетали порывы ветра со снегом. Мы и ленч ели во время метели, и снег, падая на что-нибудь, немедленно таял, хотя солнце еле-еле проглядывало сквозь туман. День был довольно теплый, снег – мокрый, липкий. Погода весьма неприятная, но мы все же благодарим за нее судьбу, так как это намного лучше, чем холодная весна».
Завидев язык ледника Норденшельда, мы испытали огромное облегчение. Но следующие два дня мы его только видели. Час за часом мы пробивались к его основанию, встававшему отвесной стеной, а оно то прямо на глазах у нас приближалось, то явно отступало назад. Мало что может внушить такое отчаяние, как миражи, мучившие нас эти дни.
Стена эта все время меняла свои очертания и представала нам то грозным замком с остроконечными башнями в несколько сот футов высотой, то хаосом скал, громоздившихся до самого неба, а то и вовсе скрывалась за хребтами торосов, которые издали казались совершенно неприступными, но вблизи превращались в незначительные полосы низкого льда. А небо к югу и западу от нас повторяло на тысячу ладов эти хребты, переворачивало их и так и эдак, увеличивало до невероятных размеров, меняло пропорции, так что льдины и ледяные горы выглядели как гротескные дома и дворцы в небесном граде. Никогда, ни раньше, ни потом, не видел я такого миража. Но мы скорее оценили бы его красоты, не будь он связан с ледником Норденшельда. Танцующие метаморфозы этой скальной стены были для нас мучительными, нервы напрягались до предела – мы шли и шли, а скала, последнее, может быть, серьезное препятствие на пути к дому, словно бы и не становилась ближе.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Автор книги Ф. Ф. Волончук — участник Великой Отечественной войны — рассказывает о боевых подвигах моряков-разведчиков, участников героической обороны Севастополя. На катерах, шхунах и шлюпках матросы, солдаты и офицеры смело высаживались в тылу врага и вели разведку в Крыму, на Керченском полуострове, на Тамани, в центральной части Главного Кавказского хребта. Разведчики под командованием мичмана Ф. Ф. Волончука разгромили в оккупированной гитлеровцами Евпатории полицейское управление, осуществили во вражеском тылу ряд диверсий на Ялтинском шоссе, ходили за «языком» на Умпирский перевал Главного Кавказского хребта.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.