Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта - [50]

После появления яиц чрезвычайно оживились поморники. Они охотятся парами, одна птица выманивает пингвина из гнезда, а вторая немедленно пикирует на него сверху и выхватывает яйцо. Жаль, конечно, пингвина, но нельзя не восхищаться воздушными пиратами, в которых пристрастие к разбою сочетается с грацией и независимостью характера.

Седьмого ноября партия снова отправилась с берега в глубь залива, возглавлял ее на этот раз сам Кемпбелл, на зимовке же остался Левик, желавший продолжать наблюдения над пингвинами. Нашей целью был остров Дьюк-оф-Йорк, но по пути мы сделали крюк, чтобы забрать склад со склона горы у ледника Дагдейла. За один день добрались до острова, где, как обычно, разгуливал сильный южный ветер.

Ветер дул с таким постоянством, что мы решили не обращать на него внимания – если только он не усилится – и в последующие дни совершали довольно продолжительные экскурсии. В нашу задачу входило закончить съемку этой части залива и исследовать обращенные к морю участки ледников Сэра-Джона-Мёррея и Дагдейла.

Девятого Абботт и я, взяв с собой завтрак, дошли до пещеры на мысе Пенелопе, а оттуда прошли к бухте Рилей, где я хотел сфотографировать айсберг, отколовшийся от большого ледника. В момент откола он погрузился глубоко в море, а вынырнув, вынес на своей поверхности слой морского льда толщиной 50-100 футов [15,3-30,5 м]. Прогулка была приятной, ее очень оживляло непрестанное щебетанье снежных буревестников, гнездившихся в прибрежных скалах. Их голоса напоминали мне то сверчка, то коростеля. Несколько пар этих птиц обосновались в бухте Кресчент на островке около лагеря, где построили гнезда в пещере, или между двумя глыбами кварцита, упавшими навстречу друг другу и образовавшими естественное укрытие. Будучи потревожены, буревестники отчаянно плюются, изрыгая желтую жидкость вида желчи с отвратительным запахом. Однажды Абботту удалось поймать снежного буревестника, и тот опрыскал руку своего врага и себя самого с таким усердием, что, когда его выпустили на волю, это был уже не снежный буревестник, а оранжевый.

С базового лагеря на острове Дьюк-оф-Йорк мы намеревались предпринять вылазки на высокие морены в месте слияния ледников Дагдейла и Мёррея, в сухую долину, некогда заполненную льдом, сходившим с последнего ледника, и на ледник Ньюнса. Надо было продублировать неудавшиеся снимки, сделанные в последнем походе. Для этого требовалось несколько часов хорошей погоды, приходилось ее ждать, и Кемпбелл, сделавший все намеченное для себя, решил вернуться на зимовку. Мы протащили сани девять с половиной миль [15,3 км], затем Кемпбелл забрал свой спальный мешок и теодолит и отправился домой. По дороге мы видели погибшего тюлененка – поморник выклевал ему глаза и он замерз.

У приливной трещины около острова Дьюк-оф-Йорк всегда находилось несколько тюленей с детенышами, и однажды нам посчастливилось стать свидетелями того, как тюлениха приняла в свою семью чужого малыша. Я и раньше слышал о таких случаях, но ни одного не наблюдал собственными глазами. По-видимому, у тюленей принято, чтобы детеныш, потерявший мать, прибивался к другой семье поблизости. Как мы смогли убедиться, она не возражает. Мы видели очень забавное зрелище – обучение приблудшего малыша плаванию. Старая тюлениха стояла в воде вертикально, ее голова и плечи возвышались над морем, голова была наклонена к туловищу под прямым углом. Гладкая кожа блестела; видит бог, она напоминала изображения крупных анаконд или водяных змей Амазонки. Походила она и на морского леопарда, разницу между ним и тюленем Уэдделла в воде способен уловить только специалист, а Борхгревинк, не относящийся к их числу, их перепутал. Старший детеныш уже погрузился в воду и теперь звуками и прикосновениями к голове малыша старался увлечь его за собой. На наших глазах он набрался храбрости и нырнул, но это, видимо, ему не понравилось. Мы долго не могли оторвать глаз от животных, резвившихся у припая, – так грациозно они двигались в воде. На суше они напоминают огромных черных слизней, вызывающих сострадание своей неповоротливостью, но в воде словно преображаются и изяществом движений не уступают большинству других живых существ.

Шестнадцатого ветер почти утихомирился, и мы смогли пойти на ледник Ньюнса. Сделав там все, что намечали, 17-го уложили вещи и взяли курс на мыс Алэр. Так закончился санный сезон этого года.

ГЛАВА XIII ИДЕАЛЬНОЕ АНТАРКТИЧЕСКОЕ ЛЕТО

Бои пингвинов. – «Хулиганы». – Забавное зрелище у кромки воды. – Смесь табака и чая «Кресчент-Бей». – Дни рождений. – «Ежегодник Адели». – Несчастье на птичьем базаре. – Затопленные и засыпанные пингвины. – Пингвиньи сборища на припае. – Первая косатка. – Насекомые. – Морские леопарды у кромки припая. – Пингвины предлагают нам дружбу и даже брачный союз. – Катастрофа уничтожает несколько колоний пингвинов. – Спасательные работы. – Подготовка к летним санным походам. – Наблюдательный пункт на мысе Адэр. – Прибытие судна. – Прощание с мысом

Следующие шесть недель, пока мы ожидали прибытия «Терра-Новы», стояла прекрасная погода – день за днем ярко светило солнце, ветра почти не было. Пингвины неизменно служили нам источником развлечений, поэтому вторая половина ноября и весь декабрь составляют самый приятный период нашего пребывания в Антарктике.