Another. Часть 2. Как?.. Кто?.. - [7]

Но это не сработало.

Они придумывали и применяли самые разные «контрмеры», но ни одна из них не произвела хоть какой-то эффект. Это я уже знал. Потому что слышал от Мей, что лишь после этого всего был найден «эффективный способ борьбы с проклятием» – вот эта стратегия, «обращение с кем-то, как будто "его нет", ради компенсации "лишнего" в классе».

– …Результат был тот же. В тот год тоже много человек умерло.

Тибики-сан испустил протяжный, полный досады вздох, потом взглянул на нас исподлобья, словно желая увидеть нашу реакцию. Я смог лишь молча кивнуть.

– Судя по всему, «лишней» в том году была девушка, умершая в классе три-три в 1976. Когда выпускная церемония завершилась и это стало ясно, я тут же записал ее имя. Поэтому, даже когда мои воспоминания о «лишнем» исчезли, я смог убедить себя, что «вот это действительно произошло». Примерно тогда же я начал осознавать, что «лишний» в классе, – это «мертвый», потерявший жизнь из-за «феномена» ранее.

Тибики-сан вновь протяжно вздохнул.

– После того года я ушел из учителей. Прошло уже восемнадцать лет. Директор твердо стоял на том, что разговоры о проклятии не должны стать достоянием общественности. Но со мной повел себя очень деликатно и позволил мне остаться в школе в качестве библиотекаря.

С тех самых пор я здесь. Все время здесь, и отсюда слежу за событиями. Я решил, что буду наблюдать со стороны за «феноменом» каждого года. И иногда ко мне заходят поговорить ученики, как вы двое зашли.

Тибики-сан замолчал и вновь глянул на нас, оценивая нашу реакцию. Судя по его лицу, напряжение, копившееся в нем все время, пока он рассказывал, исчезло бесследно.

– Это… – прервал молчание я. – Можно спросить?

– Что именно?

– Мисаки-сан сказала, что, пока «лишний» – то есть «мертвый» – прячется в классе, все записи и воспоминания меняются. Поэтому детали, которые должны казаться полной ерундой, выглядят осмысленными, и в результате никто не может вычислить, кто именно «мертвый». Это все на самом деле так?

– Да, это так, – ответил Тибики-сан без малейшей задержки. – Но спрашивать, как или почему это происходит, бесполезно. Потому что сколько вопросов ни задавай, ответить на них с помощью логики невозможно. Все, что ты можешь, – это сказать себе: «Вот так этот "феномен" работает».

– …

– Возможно, ты не веришь.

– Ну, во всяком случае, я сомневаюсь не сильнее, чем сомневался раньше.

– Хмм…

Тибики-сан медленно снял очки, потом, порывшись в карманах брюк, достал мятый носовой платок. Принялся с усердием протирать линзы и наконец –

– Что ж… – подняв голову, он надел очки и снова посмотрел на нас. – Да, почему бы мне не показать вам. Полагаю, это самый быстрый способ.

После этих слов он выдвинул ящик стойки. Шумно порывшись в его содержимом, он что-то извлек.

Это была черная папка.

9

– Взгляните вот сюда. Здесь очень хорошая иллюстрация того, что происходит.

Тибики-сан через стойку протянул нам папку. Я взял ее в руки, нервно сжав пальцами.

– Здесь я храню копии списков всех классов три-три. Двадцать семь классов, с 1972 по нынешний год. Они выложены в обратном порядке – новые наверху, старые внизу.

Пока он объяснял систему, я раскрыл папку.

Действительно, первые два листа оказались списком класса 1998 года – иными словами, нашего класса. Наверху значились имена Кубодеры-сэнсэя и Миками-сэнсэй, классного руководителя и его помощника, а ниже в столбик выстроились имена и фамилии учеников.

Мое имя – Коити Сакакибара – было вписано от руки в самом конце, на второй странице. Потому что я перевелся после начала учебного года. Так, теперь –

Слева от имен «Юкари Сакураги» и «Икуо Такабаяси» красной ручкой были изображены косые кресты. Справа от имен была контактная информация, а еще правее я увидел надписи. Напротив Сакураги: «26 мая – несчастный случай в школе» и «в тот же день – мать (Миеко) – автокатастрофа». Напротив Такабаяси: «6 июня – болезнь». И еще: справа в строке Такеру Мидзуно значилось: «3 июня – старшая сестра (Санаэ) – авария на работе».

– Взгляни на позапрошлый год.

Прошлый год был «обычным». Видимо, поэтому Тибики-сан предложил посмотреть на позапрошлый. Я послушно открыл страницу, где был список класса 1996 года.

– Полагаю, ты уже понял: красные кресты стоят напротив имен тех, кто умер в тот год. Там же приведены даты и причины смерти. Аналогичная информация приведена и в случае смерти родственников, обратил внимание?

– Да…

Я подсчитал кресты напротив имен учеников; их было четыре. И три имени умерших родственников. Всего, значит, семь человек…

– Видишь имя, написанное синей ручкой в самом низу второй страницы?

– …А, ага.

«Мами Асакура»

Вот какое имя там было.

– Это «мертвый» того года, – произнес Тибики-сан.

Мей рядом со мной дернулась, пододвигаясь ближе, чтобы посмотреть на листы у меня в руках. Я ощутил кожей ее дыхание, и мои мысли тут же испарились.

– Девочка по имени Мами Асакура проникла в класс в начале апреля и была там вплоть до выпускной церемонии в марте следующего года. И никто не догадался, что она – «лишняя» и просто не могла там быть.

– Ээ, Тибики-сан? – сказал я. – В том году умерло семь человек. Значит, не «как минимум один человек каждый месяц», да?