Аносов - [54]

Россия, как известно, является родиной паровой машины, сконструированной и построенной талантливым изобретателем И. И. Ползуновым в 1766 году.

Однако лишь в начале XIX века в текстильной промышленности и в некоторых других областях хозяйства России начали применять паровые машины. Горнозаводский Урал, как и раньше, продолжал свое существование, используя энергию текущей воды.

Введение первых паровых машин на Урале относится к десятым годам прошлого века. У бывшего владельца Златоустовских заводов Кнауфа состоял на службе пресловутый английский механик Меджер. Как видно из доклада начальника заводов хребта Уральского Германа, Меджер выстроил в 1811 году на Первопавловском руднике паровую машину. В связи с состоявшейся передачей Златоустовских заводов в казну предлагалось построить еще четыре такие машины. Несмотря на то, что машины Меджера были крайне несовершенными и потребляли громадное количество топлива, все же Горный совет одобрил предложение о сооружении паровых машин и в июне 1812 года передал его в Государственный совет.

Было принято решение поручить Меджеру учредить фабрику паровых и других машин для горных заводов Урала. «Меджер обязан, — говорилось в царском указе от 3 ноября 1812 года, — собственным иждивением устроить без всякого продолжения времени и через два года непременно пустить в ход фабрику для дела паровых и другого рода разных машин и инструментов, для горных заводов необходимых».

Таким образам, Меджер становился монополистам по производству машин для всего горного Урала. Кроме того, он же занял должность главного горного механика Пермского горного управления, которому тогда был подчинен весь горнозаводский Урал. От Меджера, стало быть, зависел технический прогресс уральской горнометаллургической промышленности.

Однако своих обязательств Меджер не выполнил, а построенная им на Первопавловском золотом руднике Златоустовского горного округа паровая машина спустя год после установки сгорела. На том дело и кончилось⁶³.

Заводы попрежнему были прикованы к речкам и прудам — единственным источникам энергии, а уровень воды был лимитом производства. Между тем известно, что Ползунов рассматривал свое изобретение как одно из средств для «пресечения водяного руководства» и он стремился к тому, чтобы в России сооружали заводы на высоких горах и у самих шахт.

В двадцатых годах паровые машины начали строить талантливые изобретатели Черепановы. Но никакой поддержки Горного департамента, а также частных владельцев горных предприятий эта инициатива не получала⁶⁴.

В то время в России делали крайне мизерное количество паровых машин и притом маломощных.

На состоявшейся в Петербурге в 1829 году первой публичной выставке российских мануфактурных изделий, которая должна была, как писал современник, «явить свету успехи наших мануфактур во всем их блеске и величии», демонстрировалась паровая машина «силой в… 2 лошади».

При таком положении вещей предложение поставить паровую машину на заводе, имевшем водяную энергию, было расценено как недозволенная роскошь. Но еще более удивительным было то, что Аносов предлагал применить паровую машину не для работы на золотых карьерах (их к воде не подтащишь!), а на оружейной фабрике, при этом Аносов намечал постройку довольно мощных паровых машин.

Обосновывая техническую целесообразность этого, он отмечал, что установление паровых машин повлечет за собой не только ликвидацию сезонности производства, но и облегчение труда.

«…Златоустовский завод, — указывается в плане перестроек, — имеет воду в избытке в весеннее время, но в зимнее время ежегодно принужден бывает значительно уменьшить заводское и фабричное действие. Для устранения временной остановки, особенно по действию оружейной фабрики, я полагаю полезным устроить шлифовальный цех независимо от водяного действия и приводить оный в действие паровой машиной, что будет тем удобнее, что оружейная фабрика имеет для сего достаточное помещение, что многие токарные станки, приводимые ныне в движение людьми, могут действовать от той же паровой машины. По соображению моему, одной паровой машины силой в 30 лошадей достаточно будет для шлифовального и токарного цехов»⁶⁵.

Этот план был по тому времени исключительно смелым. Аносов решил ставить паровую машину сразу в 30 лошадиных сил, он подчеркивает значение этого мероприятия — ликвидацию сезонности производства. При этом он не забывает о человеке: «токарные станки, приводимые ныне в движение людьми, могут действовать от той же паровой машины».

Аносов не ограничивался применением пара только для шлифовального дела, он намеревался применить пар и при выделке железа.

«В составленных планах и сметах на постройку стальных фабрик и при них мехов имелось в виду приводить от мехов дутье к кузнечным горнам в оружейную фабрику и при усовершенствовании в настоящее время вентиляторов я полагаю полезнее будет употребить вентилятор и отменить провод дутья от мехов, а самый вентилятор приведется в движение от паровой машины»⁶⁶.

Конечно же, эти предложения были поставлены под вопрос, и чиновники Горного департамента готовы были перечеркнуть соответствующие графы «плана». Но в таком случае вместо паровых машин пришлось бы строить новые плотины. Оказалось, что это обошлось бы дороже. К тому же Аносов не просил никакой помощи для изготовления машин.