Анонимный звонок - [40]

И я прошел в кабинет Манни. Он, как и всегда, сидел ко мне спиной, уставившись в широкое окно из сплошного стекла. Довольный, я на цыпочках прошел по комнате и был уже на расстоянии одного шага от письменного стола, когда он все испортил.

— Мой герой! — Он крутанулся на стуле, за огромными стеклами очков сверкнули его глаза. — Рик, старый дружище, вы простите меня, если я скажу, что это несколько сенсационно, не считая того, что просто колоссально!

— Прощаю, — снизошел я и сел в кресло для посетителей.

— Какое фантастически потрясающее исполнение! — Он поцеловал кончики своих пальцев. — Сегодня утром мне обо всем рассказал очевидец Джейсон. Как вы перехитрили тех отпетых негодяев! Уверяю вас, старый дружище, о вас надо делать фильм!

— Джейси Траверс все рассказал вам? — переспросил я.

— Теперь мы снова приступим к работе, — живо продолжал он. — Теперь нам все известно. Ларсен и его мерзкий подручный мертвы благодаря вам, старый дружище. Поэтому откуда же могут узнать о темном прошлом нашей новой звезды? Это прошлое мы похороним вместе с Ларсеном. — Он с ликованием потер руки. — Уверяю вас, она станет крупнейшим явлением в кино со времен Мэрилин Монро!

— Замечательно! — отозвался я.

— А как вы себя чувствуете, дружище? — Он с беспокойством посмотрел на меня. — Вы выглядите слегка помятым. Хотя у вас стальные нервы, и думаю, что изредка они натягиваются до крайности, ведь так? Потом наступает успокоение и появляется желание завопить во все горло, хочется стукнуться головой об стенку. — Он сочувственно потряс головой. — Дай всему отстояться, дружище!

— Я чувствую себя прекрасно, — возразил я. — И пришел, чтобы получить гонорар.

— Получить? — Его челюсть надолго отвисла. — Что?

— Оплату, — пояснил я. — Насколько я помню, вы обещали небольшую черную коробочку.

— Это результат перенапряжения, — сказал он приглушенным голосом. — Слишком большая нагрузка легла на вас, и это понятно. Вы перетрудились, дружище. Перепрыгнули через себя! Разрешите дать вам что-нибудь. Например, успокоительного, а?

— Вы — обманщик и негодяй, — с чувством выругался я. — Несчастный имитатор телефонного анонима! Что с вами происходит? Вы решили сэкономить деньги студии за счет моей оплаты?

— Я вас не понимаю, дружище Рик, — осторожно произнес он.

— Вы дьявольски хорошо знаете, что я должен был выяснить, кто такой Вилли Шульц, — продолжал я. — И вы знали, что именно к вам первому я обращусь за справками, верно? Поэтому вы намеренно закатили истерику, когда я вам позвонил, и позаботились о том, чтобы упомянуть в разговоре имя Дарраха.

— Вилли Шульц? — Он широко развел руки на поверхности письменного стола. — Меня грызло любопытство. Иначе говоря, если этот парень являлся открывателем талантов, то как же могло случиться, что раньше я о нем никогда не слышал? А если он не был таким открывателем, то кем же он тогда был? И — что более важно — где он раскопал свою клиентку и что именно она должна была скрывать? — Его глаза смотрели на меня с мольбой. — На студии все были довольны. Кому хочется выйти из фаворитов и, может быть, оказаться уволенным, если сеять сомнения и нанимать Рика Холмана? Навлекать на студию неприятности? Я подумал, что тут надо просто заинтриговать вас, верно?

— Значит, с вас причитается небольшая черная коробочка, — холодно настаивал я.

— Рик. — Он горестно покачал головой. — Должен признаться вам, что никакой черной коробочки у меня нет.

— А этот сигнал, который вы записали на пленку из города Сиднея в Австралии? — Я в упор уставился на него. — Это же ведь реальная вещь?

— Я позвонил по междугородному и попросил их в Австралии передать для меня сигнал времени, — терпеливо объяснил он. — Что тут странного?

— Сумасшествие! — воскликнул я.

— По почте вам уже направлен чек, — торопливо продолжил он. — На три тысячи баксов — за оказание специальных услуг. О'кей?

— О'кей, — отозвался я.

Он с ликованием причмокнул:

— Вы все еще злитесь на меня, потому что я надул вас оба раза, да?

— Оба раза? — переспросил я. — Это как?

— Первый раз как телефонный аноним, а второй как мой собственный брат, так ведь? — Он с гордостью опять причмокнул. — Ну как?

— Манни, — сказал я, — в случае с телефонным анонимом имеется элемент гениальности в выдумке, и вы, конечно, надули меня. Но ваша попытка выдать себя за своего брата отнюдь не провела меня.

— Вот как? — Он агрессивно выпятил подбородок. — О'кей! Коль уж вы такой чертовски умный, скажите, в чем я ошибся?

— Вы дали промашку: не знали, что у двух братьев может быть одна и та же мать! — с прискорбием ответил я ему. — Такую ошибку может совершить только один человек на всем свете, и это вы, Манни!

Его глаза расширились до невероятных размеров за стеклами очков, когда он открыл рот, чтобы сказать что-то. Но вдруг передумал. Его канцелярский стул решительно повернулся, и он опять уставился в широкое окно со сплошным стеклом, сидя ко мне спиной.

— А единокровные братья? — вопрошающе произнес он.

— До свидания, Манни, — попрощался я с ним. Я вышел в приемную и увидел, что златокудрая красавица с роскошными волосами, ниспадавшими чуть ли не до талии, стояла возле письменного стола. Впервые я увидел ее во весь рост, и картина стоила того, чтобы посмотреть на нее вторично. Она была высокая, и мини-юбка на ней обнажала великолепные ноги в черных чулках, которые, казалось, не кончаются.