Аномальная зона - [2]

– Быстрей бы всех этих торгашей пересажали!

Пожелание вполне можно было отнести и на счет самого Глеба Ивановича. И на этот раз комариные укусы племянника видимо задели за живое. Несколько секунд дядя молча в упор смотрел на Антона. Глаза у него были светлые холодные, с какой-то порочной мутноватостью. Не выдержав взгляда, молодой человек уставился на массивный подбородок. После затянувшейся паузы полные, словно налитые соком, губы дяди пришли в движение:

– Дурак ты, Антоха! Этот торгаш посидит да выйдет, и возможно очень скоро. И заживут они с твоей матушкой, так как вам с папашей и не снилось. А скоро вообще придут другие времена. Такие как он ноги о вас вытирать будут. А физику и прочую дребедень, которую ты в Бауманском зубришь, в сортир придется отнести, за полной ненадобностью.

От неожиданного и странного пророчества стало вдруг холодно и неуютно. Словно из грязной подворотни потянуло ледяным дурно пахнущим сквозняком. Вступать в перепалку у постели больной бабушки Антон Хрустов не стал, но потом часто пытался мысленно спорить с дядей. И по ночам порой снились неприятные сны о жестоком чужом мире. Дядя в них выступал в роли злой силы, которая может по своей прихоти стереть тебя в порошок, сделать рабом, довести до самой последней стадии унижения. Просыпаясь, Антон с облегчением думал, что это всего лишь сон. Но потом предсказанная исполнилось уже наяву. Приход новой эпохи Антон начисто проморгал, увлекшись лозунгами о свободе и митинговой демократией. Когда прозрел и опомнился, страна уже полным ходом неслась в новое пространство, и такие люди, как дядя Глеб, становились полновластными ее хозяевами.

В девяностые годы Глеб Иванович на горизонте семьи Хрустовых не появлялся. Даже на бабушкины похороны не удалось его вызвать из-за границы. По непроверенным слухам дядя прятался толи от правосудия, толи от партнеров по бизнесу. Правда иногда от третьих лиц доходила информация, что дела у Глеба Ивановича, несмотря на временные затруднения, неуклонно идут в гору. У отца Антона подобные известия стабильно вызвали очередное волнение желчи, и крепили уверенность в том, страна катиться в тартарары. За это время Петр Иванович сильно постарел, досрочно превратившись в брюзжащего пенсионера. Сам же Антон Хрустов отчаянно барахтался в мутных волнах новой жизни, добывая пропитание для супруги, малолетнего чада, помогая отцу, влачившему полунищенское существование. Физику и все честолюбивые надежды пришлось, образно говоря, отправить, куда и предсказывал дядя. Пережив эту потерю, Антон вроде бы вступил в полосу относительной стабильности. И вот новый удар – жена уходит к другому. По иронии судьбы ее новый избранник тоже чем-то походил на дядю Глеба. Скорее всего, виной тому была генетика. Как и отца его влекло к определенному типу женщин, склонных к изменам подобного рода. Но Антон Хрустов воспринял все это, как рок. Какое-то время даже вынашивал мысль разыскать и физически уничтожить злого семейного гения. Но, слава Богу, до осуществления безумной идеи дело не дошло, а через несколько лет дядя снова вторгся в его судьбу, теперь уже совершенно неожиданным образом.

В тот памятный вторник над Москвой висела изнуряющая липкая жара. Отец и сын Хрустовы, одетые совсем легко по домашнему, сидели на кухне. Петр Иванович, сдвинув очки на край носа, просматривал газету и потягивал прямо из пакета прохладный кефир. Когда-то он был высоким статным мужчиной, но за последние годы как-то быстро усох, съежился и абсолютно поседел. Возвышаясь над отцом, Антон смаковал отдающий жженой пробкой кофе и размышлял, как убить выходной. В магазине, где он в должности младшего менеджера торговал холодильниками, основная работа приходилась на субботу и воскресенье, и потому отдыхать приходилось чаше всего по будням. Телефонный звонок вторгся в их маленький сонный мирок как всегда неожиданно. Чувствуя легкое волнение, Антон двинулся в прихожую. Звонили им теперь очень редко, и каждый такой случай был маленьким событием. Когда незнакомец, поздоровавшись, попросил позвать Антона Петровича, Хрустов за какие-то секунды перебрал в уме несколько вариантов.

– Военкомат? Не похоже, слишком уж интеллигентно спрашивают. С работы тоже вряд ли. Кто-нибудь из однокурсников объявился? Но тогда бы по отчеству не назвали и, хоть что-нибудь знакомое в голосе наверняка бы проскользнуло…

То, что Антон услышал потом, было неожиданно, но никаких сильных эмоций не вызвало. Совершенно иной была реакция отца. Узнав о кончине брата, Петр Иванович еще сильней сгорбился, и, скинув очки, уставился в какую-то точку на обоях. Казалось, старик пытается прорваться через толщу времени. Туда, где соперничество всего лишь игра, и после очередной баталии мальчишки погодки, прижавшись плечами, заворожено слушают страшную бабушкину сказку. Выйдя из оцепенения, Петр Иванович изменившимся голосом произнес:

– Ты, Антон, от завещанного не отказывайся, не хорошо это будет…

И без отцовского совета Хрустов младший не собирался отказываться от дядиных денег.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок. Прости, Господи, что так о покойном!