Аннстис. Возвышение - [7]

— Айн, переформируй десятки. Мэд, на тебе сбор трофеев. Мэд? Мэд! — Из-под одного из тел раздалось сдавленное ворчание, после чего оно было отброшено в сторону и миру предстал порядком помятый обрушившейся сверху тяжестью низший. Но я-то прекрасно знал, что такая мелочь ему абсолютно по барабану и не встает он исключительно из-за того, что ему банально влом.

— Встать! Ленивая сволочь, — я с силой пнул Мэда по ребрам, сбрасывая злость на нерадивого слугу и нервное напряжение прошедшего боя, из-за чего раздался противный лязг бронепортков о нагрудник. — У тебя две минуты на сбор трофеев! Бегом! — Откатившийся в сторону чтобы смягчить удар низший подскочил как ужаленный, уж кто-кто, а он точно не был дебилом и прекрасно понимал, насколько мы наследили и насколько далеко оказались от баронств, плюс ему совершенно не хотелось узнать, во что может вылиться мое раздражение. Охота закончена, пора возвращаться домой.

Глава 3. Охотник становится дичью

— Я пришел к тебе из сказки.

— Из какой?

— Из доброй.

— Выгнали?

— Да…,

И все-таки мы засветились. К концу первого дня после устроенного шаманом фейерверка в трех направлениях позади мы заметили пыль. Но степь не пустыня, здесь не бывает песчаных бурь, а значит это не что иное, как любопытные зеленые рожи, сбежавшиеся посмотреть на причину и сплясать на костях нарушителей после обильного пира. Но отряд так легко не взять, единственное, чему нас с особым тщанием обучили орки, так это без следа растворяться в степи, вот и посмотрим, насколько хорошо мы усвоили данный урок.

— Айн, — я позвал своего слугу. — Сейчас разбиваемся на десятки и расходимся, в полдень десятки делятся пополам и снова расходятся и так далее. Все трофеи и оружие убитых разделишь между братьями, вы уходите первыми.

— Да, повелитель.

— Это не все. Я не хочу, чтобы ни у кого даже в мыслях не было притащить к моему баронству тот паровоз, что за нашими спинами, для этого есть соседи. Хотя нет, к соседям тоже не стоит, они могут обидеться …

— Приведем их к границам империи, княжеств и эльфийских лесов.

— Схватываешь на лету, — похвалил я Айна за сообразительность. — Если кого-то схватят, причем неважно где, для орков виноваты империя и княжества, для эльфов виноваты орки, для людей все выше перечисленные, главное ни слова про…, ну ты понял. Если в равнины хлынет лавина орков мы не при делах.

— Кхм…, — кашлянул Айн, скрывая улыбку, — будет исполнено, повелитель!

И нечего пялиться на меня такими глазами, основное правило разумных созданий «не гадить там, где живешь», соблюдает любое мало-мальски разумное общество, да и что-то не горю я желанием расхлебывать результаты «славного похода» — выжил и ладно. Удивительно, как быстро перехотелось возвращаться домой принцем на белом коне, стоило только на горизонте замаячить сразу трем стойбищам. Я не трус, не подлец и не политик (хотя последнее все больше синоним), мне банально не нравится перспектива того, что может натворить орда людоедов в землях, где все еще продолжают возводиться укрепления. Рабочим однозначно… не поздоровится.

Ну а пока на меня косо смотрит добрая треть начавших исполнять приказ бойцов, я старательно готовил исконно эльфийские национальные сюрпризы для наших преследователей. Ядовитый плющ для «босяков» и без копытных, кротовые норы для верховых животных, в которых без труда переломает ноги даже орк, стальная трава, по ней не очень-то побегаешь, и это только начало довольно длинного списка, который вынудит преследователей снизить скорость и собрать раненных. Ни одна из этих ловушек не станет смертельной, насколько я помню, испокон веков известно, что самая страшная обуза отряда — раненный товарищ. Об этой грязной изнанке войны не принято говорить, но не зазорно использовать, особенно если речь идет о выживании подчиненных, а в мозгах командира есть хоть капля здравого смысла.

Орки

В большом походном шатре собрались трое вождей одних из самых больших племен тех степных орков, чьи стойбища кочуют в непосредственной близости от границ людских земель. Эти три, без сомнения самых достойных и самых авторитетных вождя собрались не ради веселья, не ради объединения в одну большую орду для набега на земли людей, а чтобы обсудить стратегию совместных действий против нарушителей.

— Догнать! — возбужденно кричал первый.

— Убить! — вторил второй.

— Съесть! — Поскольку последнее не было возможным без первого и второго, подвел итог третий, самый массивный и авторитетный орк ГныхНах.

Как обычно на этом совет племен бы и закончился, ведь это были самые сильные, ловкие и амбициозные особи, словом, делом и битвами доказавшие право приказывать более слабым. Но как не редко случается, недовольных слабых оказалось больше, и в этот раз с их мнением пришлось считаться, что не прибавляло вождям удовольствия.

— Спросим Грыма! — прожевав кусок хорошо прожаренной человечины, заявил вождь ГныхНах

— Спросим Грыма! — поддержали вожди, запивая лучшие куски деликатесного мяса ядреным орочьим пойлом.

Упомянутый Грым гнилозуб был тем редким исключением, когда вождем становился не лучший воин, который мог с легкостью набить рожу любому соплеменнику, доказывая свою правоту, а самый настоящий, хоть и слабый, шаман. Шаман, который не гнушался помимо регулярных плясок с бубном и беседами с духами порубить врага топором. А еще через его толстую орочью лобную кость умные мысли пробивались не в пример чаще, чем у присутствующих в шатре вождей. Даже не смотря на то, что в последние годы стойбище Гнилозуба переживает не лучшие времена и в минувшем набеге лишилось половины воинов, с его мнением продолжали считаться именно из-за мудрых советов.