Аннемари и капитан - [42]

Гансик всех растолкал — он хотел сам вытащить ящик.

— Это ведь я открыл! — крикнул он хриплым от волнения голосом.

Но, схватив ящик, он чуть его не уронил… На крышке был выжжен череп…

— Там, наверно, яд, — сказал Фриц.

— А может, динамит?

Мы испуганно отступили назад и уставились друг на друга. Потом я решился. Схватив топор, я стал колотить по крышке ящика.

— Осторожнее! — крикнул Фриц.

— Смотрите только, чтобы сюда никто не пришёл, — ответил я.

После четвёртого удара Гансик подскочил к ящику и снял по кускам разбитую крышку. Все сгорали от нетерпения и любопытства.

Картина, которая предстала перед нашими глазами, когда крышка была снята, заставила нас онеметь. Мы с волнением смотрели, как из деревянного ящичка встают наши сбывшиеся мечты: чёрный пони в белых яблоках, мотороллер, огромная черепаха…

— Ох, — простонал Гансик, — сколько денег! — Он подпрыгнул, взмахнув руками. В каждой руке — пачка бумажных денег.

— Ура! Ура!

Ящик был до краёв наполнен деньгами.

Мы нагнулись над ним, и каждый схватил по пачке бумажек. Они были чистые и сухие. А на дне… мы протёрли глаза…

— Брильянты, — прошептала Аннемари, — или жемчуг! — Или что-нибудь ещё…

Она бросила бумажки и стала перебирать блестящие разноцветные камушки. Они сверкали и переливались на солнце — синий, красный, зелёный, жёлтый… Все цвета радуги таинственно мерцали в руке Аннемари.

— А вот это что?

Я сложил из кусочков разбитую крышку. Мы разобрали выжженную надпись:

«Клад Чародея и Астарты».

— Ой-ой… — еле выговорил Гансик. — Ведь такое только во сне бывает!

— Кто бы это мог быть — Чародей?

— И Астарта.

— Да богиню какую-то так звали, — сказал Фриц.

— Когда же она была, эта Астарта? — спросил Гансик.

— Да этак лет… тысячи четыре тому назад.

— А деньги так и лежат здесь с тех пор? — удивлённо спросил Гансик.

Мы были просто ошарашены такой глупостью. Никто ему даже не ответил. Мы начали сортировать пачки. Тут были всё крупные бумажки — по двадцать, по пятьдесят, по сто марок. А две — даже по тысяче.

— Это жутко много денег, — сказал я. — Но наши-то деньги как-то по-другому выглядят!

— А вдруг их никто не возьмёт?

— Вот ужас-то будет! — крикнул Гансик.

Мы стали рассматривать деньги.

— Они в нашем веке напечатаны, — сказала Аннемари. — Вот видишь, тут год стоит. Лет тридцать назад они еще точно были в ходу.

— Кто же это их в стену замуровал?

— Драгоценные камни уж во всяком случае не потеряли ценности!

Меня здорово захватила тайна замурованного клада.

— А вы давно тут живёте? — спросил я Гансика.

— Семь лет.

— А кто тут жил до вас? — Я решил всё выяснить.

— Да не знаю я этого! — Гансик был очень взволнован.

Аннемари поняла, к чему я клоню, и вмешалась в разговор:

— А может, клад замурован в стену с той стороны?

— Нужно обследовать с обеих сторон, — сказал я. — Но сперва расспросим мать Гансика.

— Да, — сказал Гансик, — эту тайну надо раскрыть!

Мы спрятали клад под дрова и побежали в дом. Мать Гансика мало что смогла рассказать, но зато дала нам адрес одной старушки. Та долгое время жила тут, за оградой, в доме адвоката. Аннемари записала ее фамилию — фрау Рифельт.

— Эх вы, горе-работники, — посмеялась над нами мать Гансика. — Ну зачем вам всё это знать? И это у вас называется колоть дрова?

— Вы даже удивитесь, как мы быстро с дровами покончим! — радостно крикнула Аннемари. — А то зачем же техника?

— Правильно, — важно сказал Гансик. — Современные люди всё делают с помощью машин!

— Да, когда у них есть деньги! — Мать Гансика нажала пальцем на кнопку его носа.

— По виду не узнаешь, у кого что есть, — сказал Гансик. — Не у всех на носу написано!

Фриц предложил попробовать что-нибудь купить на эти деньги. Он достал из-под дров ящик и вытащил из него чистенькую бумажку в двадцать марок. Если тут выйдет накладка или вообще ничего не получится, ну, значит, не повезло!

— А что купить?

— Купи вафли с кремом! — крикнул Гансик.

Но Фриц вернулся с пустыми руками и сказал, что вафли с кремом будут только после обеда.

— А деньги?

— Я их уже уплатил.

— Ну, узнал ты что-нибудь? Сдачу-то тебе дали?

— У неё сдачи не было, не смогла разменять. Сказала, отдаст деньги, когда я за вафлями приду.

Никто ничего не заметил, но мне показалось, что тут что-то не так. Но программа наша была так велика, что я перестал об этом думать. Я был захвачен общим энтузиазмом. И больше не обращал внимания на Фрица. Каждый придумывал, что бы нам такое купить.

Мы помчались к фрау Рифельт.

— Добрый день, — приветствовал Гансик старушку. — Мы исследуем историю родного края и хотели бы получить от вас некоторые сведения. Интервью. Разрешите?

Я всегда завидую Гансику — как у него язык подвешен! Мигом вотрётся в доверие.

Фрау Рифельт, как оказалось, была глуховата, и нам пришлось всё трижды прокричать в её слуховой рожок, прежде чем она поняла, в чём дело. Она очень обрадовалась нашему приходу и рассказала нам множество всяких вещей, которые нас вообще-то не так уж интересовали. Но зато мы узнали фамилии тех, кто раньше жил в этих двух домах. Аннемари их записывала.

— Теперь я спрошу про главное, — тихо сказал Фриц и заорал в слуховой рожок: — А вы никогда не слыхали про Чародея и Астарту?