Аннемари и капитан - [18]
— Где нам взять денег?
Уши задумчиво крутила хвостик косы.
— Слушай-ка, Уши! Надо ведь не поездом ехать!
Уши с удивлением подняла глаза от атласа.
— А как же ещё ты поедешь?
— Залезу в машину, которая мебель перевозит!
— Вот это идея! Молодец! — Уши закрыла атлас.
— Пошли! На стоянку грузовых машин! Оттуда каждый вечер отъезжают машины с мебелью во все города. Если какая-нибудь поедет в Дрезден, полпути я проеду бесплатно.
— А они тебя возьмут?
— А я их и спрашивать не стану.
Уши даже рот открыла от удивления. Она молча смотрела на Вальтера.
— Ну, пошли!
На стоянке большая машина для перевозки мебели как раз должна была вот-вот отъехать. Мотор уже урчал.
— Извините, пожалуйста, вы, случайно, не в Магдебург едете? — спросил Вальтер шофёра.
— Нет, паренёк, — дружелюбно ответил шофёр, — мы едем в Дрезден. Но вон та жёлтая машина через час отправляется в Магдебург.
— Большое спасибо! Побегу скорее домой. Отец хотел тут кое-что передать в Магдебург.
Вальтер повернулся и собрался уже отойти.
— А что он хотел передать?
— Да почтовых голубей!
Вальтер и сам не знал, как это пришло ему в голову.
— Поговори с водителем, может, он и согласится.
Шофёр вошёл вместе со своим сменщиком в контору грузовой станции.
— Давай! — шепнула Уши. От волнения она даже схватила Вальтера за плечо. — Всё получается!
Они поглядели друг на друга. У Уши вдруг выступили на глазах слёзы, и Вальтер почувствовал, что наступила грустная короткая минута прощания. Он быстро пожал руку Уши:
— Прощай, Уши! Спасибо тебе!
Вальтер огляделся по сторонам. Никто за ними не следил. Он проворно влез в ящик для зеркал, укреплённый под машиной. Прежде чем закрыть крышку, он шепнул:
— Прощай, Уши! Когда-нибудь я вернусь и женюсь на тебе. Ты мой самый лучший друг на свете. Я тебе напишу.
— Счастливого пути, Вальтер! Я буду держать за тебя кулак на счастье.
Она подняла руку вверх и показала, как крепко сжала кулак. Потом медленным шагом пошла со стоянки.
Спускались сумерки.
Вальтер глядел сквозь щёлку в ящике, как нерешительно удалялась Уши. Вот она остановилась у забора и оглянулась назад. Она всё крутила хвостик своей косы. Потом Уши вдруг махнула рукой — коротко, едва заметно. Атлас она всё ещё держала под мышкой. Вальтера охватило чувство нежности к этой милой мужественной девочке. Где еще сыщешь такую, как Уши!
Мотор взревел, машина тронулась. Поехали!
Но Вальтер ещё раз увидел Уши. Она в задумчивости жевала уголок атласа, грустным взглядом провожая машину.
Прощай, дорогая Уши! Прощай, Нойкёльн!
Стемнело. Вальтер укрылся одеялами, которые лежали тут, в ящике, устроился поудобнее. Его мучил страх за родителей. Но в то же время он был полон ожидания и решимости. Он стал засыпать. И вдруг очнулся в испуге. Кажется, в дверь позвонили?
— Мама, звонят! — крикнул он.
Вальтер стукнулся головой о крышку ящика. Где же он? Звонок всё звонил и звонил, протяжно, громко…
Это был гудок машины — ночью она гудела почти непрерывно, предупреждая редких прохожих.
И опять Вальтера охватил страх за мать. Он заплакал. И снова уснул в слезах.
Потом он проснулся ещё раз — машина остановилась. Он услышал голоса шофёра и его сменщика. Оба они вышли из кабины. Вальтер прислушался. Водитель — тот человек, которого он спрашивал в Берлине про машину на Магдебург, — рассказывал спутнику о своём сынке.
После короткой остановки машина опять тронулась.
Вальтер ещё немного поспал. Он проснулся, когда машина стала подпрыгивать на булыжнике мостовой. Полосы света проникли сквозь щели ящика.
Значит, они уже в Дрездене?
Мальчик осторожно приоткрыл выдвижную дверцу своей «спальни» и выглянул из ящика. Был уже день.
Вдруг машина резко затормозила. Вальтер тут же задвинул дверцу. Водитель со сменщиком вышли из кабины.
— Я точно видел — кто-то выглянул из ящика! — сказал сменщик.
Они стояли, склонившись над ящиком. Вальтеру в щель были видны их ноги.
— Выходи!
Удар ногой в стенку ящика.
У Вальтера оставался только один выход — бегство. Он медленно отодвинул дверцу ящика, вылез, потягиваясь и зевая, протёр глаза и сказал:
— Доброе утро!
При этом он незаметно оглядывался по сторонам. Они остановились на тихой, безлюдной улице. Ни души. Вальтер поднёс руку ко рту, словно прикрывая зевоту. И вдруг — прыжок…
— Ах ты паршивец! Стой! Мы хотим познакомиться с тобой поближе! — крикнул шофёр. Он уже схватил Вальтера за шиворот.
Что делать? Вальтер не сопротивлялся. Рука, державшая его, была словно из железа. Он вгляделся в лица стоявших рядом с ним людей. Неужели они отведут его в полицию? Он с отчаянием думал о родителях, о своём плане.
— Ну-ка рассказывай, почему ты удрал из дому! — крикнул шофер. — «Вы, случайно, не в Магдебург едете?» Стреляный воробей!
Шофёр говорил очень строго, с сердитым видом. Одно удивительно — глаза его смеялись. Они были совсем не такие суровые, как его лицо. Вальтер пригнулся под рукой шофёра и молчал. Он взвешивал разные возможности. Ещё раз попробовать удрать? Теперь это обречено на провал. Какую бы историю выдумать?
— Ну что, Ханнес, — сказал сменщик шофёру, — ведём его в полицию?
«В полицию! Всё кончено. Оттуда позвонят в Берлин…»
— Знаешь, Карл, — ответил Ханнес, — в полицию надо обращаться, только когда нет выхода. Конечно, если он ещё раз покажет нам пятки или наплетёт тут с три короба, придётся отправить его в участок… Ну так вот, рассказывай честно и откровенно! Мы можем и назад в Берлин тебя отвезти и перед родителями словечко замолвить… Скажи-ка, а кто твой отец?
