Анна и Черный Pыцарь - [53]
— А где письмо Джона, Ма?
— Под часами на камине. Я его туда положила, чтоб не потерялось.
Я ушел на задний двор, предчувствуя, что потом мне захочется побыть в одиночестве.
«Мои дорогие Финн и Анна! — начиналось оно. — Я хочу рассказать вам, какой это было для меня радостью — быть знакомым с вами. Наверное, вы удивитесь, когда узнаете, что, несмотря на отсутствие каких бы то ни было внезапных откровений вроде дороги в Дамаск и прочих просветлений, я постепенно пришел к выводу, что совершил большую ошибку, столь поспешно отвергнув религию. Теперь я вижу, что это вовсе не удобное бегство от реальности, каковым я считал ее до сих пор, а трудная работа. Анна, моя дорогая, как ты была права! Меня действительно больше всего интересовало, как оно все началось, а ты совершенно правильно хотела знать, чем оно все закончится. Анна, если у тебя сохранилась та картинка с кругами, не могла бы ты включить туда и меня — в качестве синей точки?
Милые мои, я приветствую вас и ваших друзей.
Я приветствую охотников за богом. Я почти слышу, как ты, Кроха, говоришь мне: „Но, мистер Джон, ведь мистер Бог тоже за нами охотится!“ Я очень на это надеюсь. Удачи вам в поисках!
Со всей моей любовью,
Джон».
Где-то там, за горизонтом, думал я, миры Джона и Анны прекрасно совмещаются друг с другом, но, чтобы каждый мог решить свои задачи, им приходится охотиться в разных направлениях и рассматривать другого как совершенно не похожего на себя. Но большинству людей нужны оба мира. Мне, по крайней мере, точно.
Арабелла продала Рэндом-коттедж и уехала жить к двоюродной сестре, кажется, куда-то в Новую Зеландию. За исключением нескольких открыток на Рождество, это было последнее, что я о ней слышал. Что же до Рэндом-коттеджа, то его вместе с другими домами снесли, когда прокладывали через нашу округу двустороннее шоссе.
Было очень странно сознавать, что я больше не могу поговорить с Джоном, поделиться с ним своими мыслями. Больше никаких посиделок с кружками пива, когда я большую часть времени тратил на то, чтобы парировать острые выпады его ледяной логики. Теперь мне предстояло самому решать собственные проблемы.
За те годы, что мы были с ним знакомы, он действительно сильно изменился. Многие говорили мне, насколько он стал мягче в последние годы жизни или даже, что, выйдя на пенсию, он стал «почти человеком». Но на самом деле старый Джон всегда был очень человеком — и его тоже можно было ранить. Давным-давно Ма сказала мне, что усилия, которые он тратил на то, чтобы спрятать от людей свои раны, сделали его замкнутым и раздражительным. Возможно, она была права.
— Почему, ты думаешь, он так часто на тебя нападает — просто из любви к искусству?
— Я об этом как-то не думал.
— Просто, чтобы тебя закалить?
— Попридержи лошадей, Ма. Мне кажется, я для своего возраста и так был достаточно закаленным, разве нет?
— О да, ты был довольно сильный! Быть может, даже слишком сильный. С точки зрения твоего же блага. Но я не о том говорю. Есть и другой род силы. Несколько лет назад мистер Джон сказал мне, что собирается взять тебя под свое крыло, потому что ты сильно напоминаешь ему его самого в соответствующем возрасте.
— Я знаю, Ma, — сказал я. — Он и мне это говорил, только я никогда не мог понять, почему так получилось. Мне не кажется, что я на него похож.
Она улыбнулась и посмотрела на меня, прищурившись.
— Ты похож на него куда больше, чем думаешь.
— Чем же это, Ма?
— Вы оба — просто пара больших добряков! — рассмеялась Ма. — И именно поэтому он тебя так часто колотил. Чтобы тебе не было так легко причинить боль.
— Ну уж не знаю, Ма, — тоже засмеялся я. — Может, посмотреть там было и не на что, но в силе Джону не откажешь. А также в умении орудовать старым добрым «уговаривателем»!
— Ах, это, — отозвалась она. — Это пустяки. За свою жизнь ты получишь гораздо больше ран, и притом другого рода. Если это единственное, что тебя до сих пор ранило, то ты еще очень легко отделался.
Я был далеко не уверен, что правильно ухватил ее мысль, и честно в этом признался.
— Это неважно! — сказала она. — Ты еще научишься.
Кажется, это был один из тех случаев, где мне просто не светило ничего понять.
— Он ведь здорово изменился, правда? — попробовал я другую ниточку.
— Да уж, что есть, то есть. В последние два года он был куда спокойнее и счастливее. На него просто приятно было посмотреть.
— Здорово, что у нас появилась Анна, — сказал я. — Думаю, она принесла ему много добра.
Мама долго смотрела на меня.
— В каком смысле? — спросила она.
— Ну, ее болтовня о мистере Боге помогла ему изменить свои воззрения. Ты разве так не думаешь?
Она не ответила.
— Я уверен, что под конец жизни он уже верил, что где-то там, по ту сторону, есть мистер Бог.
— Ну, — задумчиво отвечала она, — по крайней мере, он уже не был уверен, что его там нет. Это очевидно.
— Я думаю, он действительно верил, — настаивал я.
— Возможно. Единственное, в чем уверена я, так это в том, что когда он приходил сюда в последний раз, то попросил меня одолжить ему Библию.
— Думаю, без Анны тут не обошлось, — сказал я. — Она была… она…
— Не надо, — перебила меня Ма. — Если ты собираешься сказать то, что я думаю, то не надо. Ты сядешь в лужу.
«Здравствуйте, мистер Бог, это Анна» — классика на все времена. Это первая книга трилогии о пятилетней девочке Анне, которую в середине 30-х годов XX века молодой человек Финн встретил на одной из улиц Лондона. Анна оказалась страшно любознательным, непосредственным и уникальным существом, по уши влюбленным в жизнь и увлеченным поиском ответов на любые вопросы, касающиеся устройства мира и его содержимого. О том, что жизнь — это эксперимент, который нужно прожить не как все, Анна знала не понаслышке. С неподдающейся объяснению уверенностью она, похоже, понимала и смысл бытия, и суть эмоций, и красоту любви.Эта очень трогательная, но отнюдь не сентиментальная книга написана очень живо и выразительно, очень легко и непринужденно.
Последняя часть трилогии содержит полный текст «Дневника Анны», в котором сохранены ее подлинные стиль и орфография.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.