Анна Болейн. Страсть короля - [170]

Генрих принял ее любезно, окинул с ног до головы одобрительным взглядом, но все же избегал встречаться с ней глазами.

– Для меня большая радость вновь видеть вашу милость, – сказала Анна.

– Надеюсь, вы вполне оправились. – Держался он отстраненно.

– Я чувствую себя очень хорошо, сир.

– Ваш брат сказал, что вы несчастны в Гринвиче, и я подумал, вам будет приятно отпраздновать вместе со мной день Святого Матфея.

– Для меня это будет большой честью и радостью, – ответила Анна.

Порадовало ее и то, что в день торжеств нигде не было видно Джейн.

Генрих был добр с Анной. Почти каждую ночь приходил в ее опочивальню, и она начала надеяться, что еще не все потеряно. Судя по прошениям, которые Анна получала, многие продолжали верить, что она имеет влияние на короля. И она старалась никому не отказывать.

Решив быть хорошей матерью, Анна послала за Елизаветой и потратила много денег на наряды для маленькой девочки: чепчики из пурпурного, белого и алого атласа, золотые сетки для волос, ленты для кос и миниатюрные придворные платья из бархата и дамаста. Она научила дочь обращаться со шлейфом. Наблюдая за тем, как Елизавета ходит по комнате на нетвердых еще детских ножках, высоко подняв голову, а следом за ней волочится по полу длинный дамастовый шлейф, Анна почти любила дочь.

Появились признаки того, что император рассчитывает на союз с Генрихом.

– Если он сделает мне предложение и условия буду приемлемыми, я охотно соглашусь, – сказал Анне Генрих. – От своего агента в Риме я узнал, что папа Павел готов объявить об отлучении меня от Церкви. Дружба Карла может предотвратить это. Не то чтобы я беспокоился из-за действий епископа Рима, но остальной христианский мир к нему прислушивается. Со мной могут начать обращаться нечестно, раз я выброшен из их стаи.

«А что будет со мной? – подумала Анна. – Император меня ненавидит, я камень преткновения для этого альянса».

Ничего этого она не сказала. Пусть Генрих решает все сам. Или, скорее, Кромвель. Вместо этого Анна спросила, как воспримет подобный союз Франциск.

– В последнее время наши отношения с ним неопределенны, – ответил Генрих, – и боюсь, надежд на то, что брак Елизаветы будет заключен, мало. Франциск скользок, как угорь, он болен сифилисом и настроен мрачно. Вот до чего довели его любовные похождения. – Генрих чопорно поджал губы.

«Кто бы говорил!» – подумала Анна.

– Они с Карлом враждуют, – добавил король. – Скоро между ними начнется война. Дружба с императором принесет нам большие надежды на безопасность этого королевства.

«Да, – снова подумала Анна, – а как насчет моей безопасности?»

– Сэр Эдвард Сеймур назначен на службу в личные покои короля, – объявил отец однажды вечером, когда они ужинали наедине в его комнатах. – Предупреждаю тебя, Анна, влияние этих Сеймуров возрастает с каждым днем.

В Анне вскипела ярость.

– Что я могу сделать, если он обхаживает ее почти у меня под носом?!

Отец фыркнул:

– Мне ни к чему учить тебя, что нужно делать, дабы вернуть его.

– Это нечестно!

– Тебе надо взбодриться, черт возьми!

– Ну конечно, если бы вы потеряли троих сыновей подряд, видели, как ваш муж увивается за другими женщинами, и чувствовали, что враги готовы кинуться на вас, уверена, вы ощущали бы себя бодрым! Но, отец, я постараюсь. И может быть, теперь, когда мой брак не подвергается сомнениям, Господь дарует мне сына. Когда это произойдет…

– Анна, будь реалистичной. Екатерина потеряла пятерых детей. Ты – троих. Это тебе ни о чем не говорит?

Рука Анны машинально взлетела ко рту. Ее вдруг осенила мысль: вероятно, что-то не так с Генрихом.

– Но если это правда, что я могу сделать?

Отец пожал плечами:

– Ничего, только молиться. И быть настороже. Братья Сеймуры жадны, безжалостны и хитры, к тому же они в постоянном контакте с королем. Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать. Наш приятель Кромвель охотно сделал вашему мужу одолжение и освободил свои покои, чтобы там могли разместиться сэр Эдвард Сеймур и его супруга. Король имеет доступ в эти покои из своих апартаментов. Может пройти туда по особой галерее, и никто не заметит. Догадываетесь, каковы его намерения?

– Вы намекаете, что Кромвель поощряет неверность короля? – От этой мысли Анна похолодела.

– Он всегда был услужлив. Но вот что беспокоит меня больше: эта девка и ее семейка настаивают, чтобы король оказывал ей знаки внимания только в присутствии родственников. Предполагалось, что о подобном условии никто не должен знать, но молва идет по всему двору, будто об этом объявил городской глашатай.

– Боже правый! – прошептала Анна, откидываясь в кресле. – Раз она играет в эту игру, какой иной исход намечен, кроме брака? Если только она ему не надоест, о чем я горячо молюсь. Но подобные меры для сохранения ее девственности намекают, что ее готовят занять место королевы. Уж мне ли не знать! И если Кромвель с радостью этому содействует, значит и впрямь относится к такой возможности серьезно. Я давно подозревала, что он стал моим врагом, и теперь появились доказательства. Что ж, он услышит об этом от меня!

Пылая гневом, Анна вызвала в свой кабинет Кромвеля.

– Ваша милость… – Он низко поклонился. – Какой приятный сюрприз!