Анна Ахматова - [3]
И ревность эта зла, умна и беспощадна. Избирательна. Например, к Елизавете Дмитриевой, мистифицированной Волошиным как Черубина де Габриак. Яркий однодневный мотылек Серебряного века. Из—за нее Гумилёв стрелялся с Волошиным. И хотя дуэль, к счастью, вышла нелепой и смешной, но сам случай дуэли – уже повод для легенды о Елизавете Дмитриевой. Когда стали появляться мемуары с описанием этой «любовной истории», Ахматова, поэт поистине античного чувства меры (что только и делает из рифмующей женщины поэта; Марина Цветаева «с этой безмерностью в мире мер» случай особый и трагический), вдруг сбрасывает всякую меру и едва ли не с вольтеровской язвительностью и горячностью крушит этот миф:
«Лиз<авета> Иван<овна> чего—то не рассчитала. Ей казалось, что дуэль двух поэтов из—за нее сделает ее модной пе—терб<ургской> дамой и обеспечит почетное место в литературных кругах столицы… <… >
Очевидно, в то время (09–10 г.) открылась какая—то тайная вакансия на женское место в русской поэзии. И Черу—бина устремилась туда. Дуэль или что—то в ее стихах помешали ей занять это место… Судьба захотела, чтобы оно стало моим. <… >
Какой, между прочим, вздор, что весь «Аполлон» был влюблен в Черубину. Кто? – Кузмин, Зноско—Боровский? —
И откуда этот образ скромной учительницы. Дм<итриева> побывала уже в Париже, блистала в Коктебеле, дружила с Марго (художницей Маргаритой Сабашниковой, первой женой Волошина. – Л. К.), занималась провансальской поэзией, а потом стала теософской богородицей.
А вот стихи Анненского, чтобы напечатать ее, Мак<ов—ский> действительно выбросил из перв<ого> номера (журнала «Аполлон». – Л. К.), что и ускорило смерть Ин<нокен—тия> Феод<оровича> <декабрь, 1962>».
Последнее – уже тяжелая артиллерия. Потому что есть ли в русском сознании больший злодей, чем убийца поэта, пусть даже косвенный? Черубина была низложена.
Всё знал Гумилёв, всё предвидел, когда писал в канун развода с Ахматовой:
Вот на такие размышления навела меня книга Светланы Коваленко. У читателя, возможно, возникнут другие суждения об Анне Ахматовой и ее героях, и даже наверное возникнут. Книга открыта для полемики, как открыта для полемики и по сей день судьба поэта.
Только один, прошумевший по бульварам, пример.
К 1913 году, когда Ахматова вошла в зенит своей молодой славы, сформировался довольно внушительный отряд ее почитательниц; их называли ахматовки. Сегодня, спустя без малого век, начинают появляться анти—ахматовки, глядишь, к тринадцатому году тоже собьют отряд. Если ахматовки разыгрывали по ее стихам, как по партитурам, свою жизнь, смешивая «творческие сны» поэта с реальностью, то анти—ахматовки приступили к ревизии ее славы, обвиняя поэта во всех мирских грехах (будто поэт – мирской человек!). Создавала о себе мифы (вот новость! Какой поэт не создавал?), валялась, лентяйка, днями в кровати (привет Пушкину! Любил, сукин сын, сочинять в постели), врала и всё выдумывала (привет Мандельштаму с его «присвоенной» античностью!), ходила оборванкой (привет Марине Цветаевой! – «Все восхваляли! Розового платья / Никто не подарил!..»), заводила бесчисленные романы (привет всем поэтам сразу! Быть влюбленным, как и путешествовать, – профессиональное условие поэта, наставлял мэтр Гумилёв своих учеников)…
Такой вот обвинительный (вместе и комичный) приговор поэту вообще, его «родовым приметам». А и действительно: «Что делать нам с бессмертными стихами? Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать» (Гумилёв).
А главное, что всё это филистерство (см. Гофмана) уже было, было, было…
писала Ахматова в 1960 году. Сидит до сих пор. Значит, все в порядке, значит, слава поэта растет. «Забудут! Вот чем удивили…» (Ахматова).
Из книг об Анне Ахматовой можно сложить Монблан, но все они касаются отдельных тем творчества и биографии. Полного ее жизнеописания нет, и это признают все авторитетные критики. В советское время это было невозможно по понятным причинам (они достаточно освещены в книге), в постсоветское все увлеклись «политикой и эротикой», когда было не до вменяемых оценок. До сих пор ведется и текстологическая работа с ее стихами, искаженными и цензурой, и вынужденной самоцензурой.
Возьмем, к примеру, только одно, хрестоматийное, стихотворение Анны Ахматовой, начинающееся со слов: «Мне голос был. Он звал утешно…» В советское время оно подавалось как программное, манифестирующее то, что автор принял революцию, не «драпанул» на Запад, как иные. Тогда как полностью стихотворение звучит так:
![Феномен Лидии Чарской](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Отец Иоанн Кронштадтский](/storage/book-covers/2f/2f7ac29774ff4f6f052d62ef7c81370319ede2bc.jpg)
К 100-летней годовщине блаженной кончины и 180-летию со дня рождения святого праведного Иоанна Кронштадтского мы рады предложить нашему читателю эту замечательную книгу о Всероссийском пастыре, в которую вошли его житие, поучения, пророчества, свидетельства очевидцев о чудесах и исцелениях по молитвенному предстательству отца Иоанна.Впервые этот труд в двух томах вышел в Белграде в 1938 (первый том) и в 1941 (второй том) годах. Автор-составитель книги И. К. Сурский (псевдоним Якова Валериановича Илляшевича) был лично знаком с отцом Иоанном Кронштадтским, который бывал в доме его родителей в Санкт-Петербурге.
![Горизонты и лабиринты моей жизни](/storage/book-covers/ea/ead568168a7b9a780075636870ea43ec75ffad16.jpg)
Эта книга — яркое свидетельство нашей недавней истории. Ее автор, Николай Николаевич Месяцев, познал в жизни все: взлеты и падения, признание и опалу… Начинал он в 1941-м следователем в Управлении особых отделов НКВД СССР, затем, в 1943 году, служил в Главном управлении контрразведки СМЕРШ. После войны его карьера складывалась блестяще: в 1955–1959 годах его избирают секретарем ЦК ВЛКСМ, он отвечает за подготовку советской программы Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1957 г.), в 1962 году он советник-посланник Посольства СССР в КНР… С 1964 по 1970 год Месяцев возглавляет Государственный комитет СССР по радиовещанию и телевидению. Потом — отстранение от должности и исключение из членов КПСС.
![Обреченный Икар. Красный Октябрь в семейной перспективе](/storage/book-covers/34/343cef49fd4ba29f498b5a0e3347be0833dc5c38.jpg)
В этой книге известный философ Михаил Рыклин рассказывает историю своей семьи, для которой Октябрьская революция явилась переломным и во многом определяющим событием. Двоюродный дед автора Николай Чаплин был лидером советской молодежи в 1924–1928 годах, когда переворот в России воспринимался как первый шаг к мировой революции. После краха этих упований Николай с братьями и их товарищи (Лазарь Шацкин, Бесо Ломинадзе, Александр Косарев), как и миллионы соотечественников, стали жертвами Большого террора – сталинских репрессий 1937–1938 годов.
![О Григории Тименко](/storage/book-covers/61/613c400591ac7be4b770c5977c2200c5159c9fcf.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Стойкость](/storage/book-covers/3f/3f0905a3e02c389116b4aca8c7e775c24d6d5cf1.jpg)
Автор этой книги, Д. В. Павлов, 30 лет находился на постах наркома и министра торговли СССР и РСФСР, министра пищевой промышленности СССР, а в годы Отечественной войны был начальником Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии. В книге повествуется о многих важных событиях из истории нашей страны, очевидцем и участником которых был автор, о героических днях блокады Ленинграда, о сложностях решения экономических проблем в мирные и военные годы. В книге много ярких эпизодов, интересных рассказов о видных деятелях партии и государства, ученых, общественных деятелях.
![Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью](/storage/book-covers/70/7097a6fc3f16b6978136c6e8913e8fca5779fc97.jpg)
В 2013 году Астрид и Соня Холледер решились на немыслимое: они вступили в противостояние со своим братом Виллемом, более известным как «любимый преступник голландцев». Его имя прозвучало на весь мир после совершенного им похищения главы пивной компании Heineken Альфреда Хейнекена и серии заказных убийств. Но мало кто знал, что на протяжении трех десятилетий Холледер терроризировал членов своей семьи, вымогал у них деньги и угрожал расправой. Преступления Холледера повлияли на жизнь каждого из членов семьи: отчуждение между назваными братьями Виллемом Холледером и убитым в 2003 году Кором ван Хаутом, угрозы в адрес криминального репортера Питера Р. Де Вриеса, заказные убийства и вымогательства.