Аниска - [15]

Время шло, Аниска то сходилась, то расходилась с Петей, Минька надумал было пересилить свою застенчивость и прийти объясниться, но так и не решился. Часто ночами, не в состоянии заснуть, Минька корил себя за эту глупую любовь и обещал утром начисто ее позабыть. Но утро наступало и ничего не забывалось. Однажды, где-то год назад, он познакомился с Ниной — той, что вчера напала на Аниску. Миньке показалось, что наконец-то он встретил девушку своей жизни и ему удастся освободиться от анискиных чар, но как он ошибался…

…Несколько месяцев назад на одной вечеринке Минька пил с художником Ломакиным, старым знакомым их семьи. Художник был крепко нанюханным и похвастался своей последней моделью — Аниской, показав ему на экране мобильника только что законченную картину "Цифровая Ева". Минька почти валялся в ногах у наркомана, пока не выпросил файл с картиной, которую затем тайком установил на экран служебного ноутбука, никогда не включаемого перед Ниной.

Нет, минькина девушка ничего не знала ни об Аниске, ни о "Еве". Нет, в принципе она хороший человек, но почему-то с тех пор как у них началось по-серьезному, она стала проявлять слишком повышенный интерес к его деньгам. Кроме того, Минька подозревал, что она тайком роется в памяти его мобильника, выискивая телефоны с женскими именами. Недавно, пока Минька мылся в душе, она без спросу включила его ноут и увидела "Еву". Услышав агрессивный вопрос "Что это за дрянь с голой жопой?", ставший роковой каплей, переполнившей кувшин их отношений, Минька не выдержал и выложил Нине всю правду об Аниске, добавив, что не Нина, а именно она — девушка его мечты. Разразился дикий скандал, Нинка билась в истерике, орала, потом, поняв, что выбрала неправильную тактику, тихо плакала и просила прощения, но Минька был тверд в своем решении и они расстались…"

— Поэтому вчера, случайно оказавшись с тобой в одном кабаке и узнав тебя, она решила свести счеты, — завершил свой рассказ Минька и опять повторил:

— Слушай, выходи за меня! Я люблю тебя столько лет и у тебя не будет мужа преданней, чем я. Ты знаешь, мы обеспеченные и деньги у нас есть. Тебе ни дня не придется работать. Я заработаю на двоих. И машину я тебе куплю. Пока будем жить в родительском особняке за городом, а потом нам купят хорошую квартиру в центре.

Аниска сидела на кровати, покачиваясь как буддийский болванчик, и не могла прийти в себя. Ну и новости!

— Минька, я конечно понимаю твои чувства и уважаю их, но пойми — до сих пор я принимала тебя просто как знакомого, ну максимум товарища, но не больше. И я ни капельки тебя не люблю! Честно!

— Полюбишь! — с жаром ответил Минька. — Надо только попытаться сделать над собой усилие! Ты же видишь — я молод, хорош собой, многие девчонки мечтают повеситься мне на шею. Признайся, только честно — ну неужели ты не испытываешь ко мне никакой симпатии?

Аниска задумалась.

— Испытываю, Минька. Ты неплохой парень, даже нет — ты хороший. Но любовь это…как бы тебе сказать…это когда ни дня своей жизни ты не мыслишь без любимого человека. Тебе хочется слиться с ним, чувствавать себя воедино, засыпать в его объятьях и просыпаться, горя от желания снова быть обнятой…

— Это как раз то, что я испытываю к тебе! — перебил Аниску Минька.

— Да, Миня, согласна, но именно этого-то я к тебе и не испытываю, — со вздохом ответила девушка.

Минька задумался. Он что-то порывался сказать, но все никак не мог решиться.

Аниска заметила его колебание и внимательно предложила:

— Давай уж иди до конца, Минька, выкладывай все — полегчает.

— Я видел…кассету…, - еле слышно произнес Минька, — у меня есть копия…

Аниска похолодела. А потом рывком встала с кровати и, выпрямившись во весь свой прекрасный 178-сантиметровый рост, сказала Миньке:

— Слушай сюда, мальчик! Я так поняла, речь идет о любительской порнушке, которую мы с Ломакиным сняли в Турции? Так?

Минька молча кивнул.

— И откуда у тебя, если не секрет, эта копия?

— Купил у Ломакина за тысячу долларов, — прошептал Минька и добавил: — Но я ее никому не показывал. Только для себя…

— Мальчик! — презрительно бросила Аниска и увидела, как Минька сжался и вздрогнул, будто ударенный плеткой. Пуська настороженно приподнялся, готовый к прыжку.

— Мальчик! — продолжила она, бесстрашно и твердо чеканя слово за словом:

— Запомни: Да, я трахалась втроем и мы записали все на кассету. И хочу тебе сказать — мне никогда не было так хорошо, как тогда, когда меня одновременно драли двое мужчин! Ты понял? Повторяю — я и представить себе не могла, какой это кайф — ебаться втроем! И мы это делали не раз! И записали не одну кассету!

Запомни — мне нечего стыдиться! Я действовала по собственному желанию, ради удовольствия, из интереса попробовать что-нибудь новое. И я не отказываюсь ни от одной секунды того, что ты увидел! Понял? Мне не стыдно и я ни о чем не жалею! Я не стесняюсь своего прошлого! Я такая как есть! И если появится когда-нибудь человек, за которого я захочу выйти замуж, я не побоюсь выложить ему всю правду. Потому что, если он меня любит и считает себя настоящим мужчиной — он примет меня именно такой — со всем моим прошлым, достоинствами и недостатками, десятилетней связью с Петей, оргиями с Ломакиным и турками, не одним и не двумя десятками случайных партнеров, с которыми я еблась, когда мне этого хотелось! Ты понял, мальчик? Уж не благодетелем ли ты себя возомнил, спасающим падшую? Или пытаешься меня шантажировать? Мне плевать, если наркоман Ломакин продал копии кассет и другим любителям клубнички. Пусть смотрят на меня и дрочат! Им, беднягам, только это и остается. Как и тебе! А теперь встань и можешь идти домой! Дрочить!