Анин Дом Мечты - [33]
Посмеиваясь над своими фантазиями, но с ощущением чего-то, очень напоминающего дрожь в области спины, Аня послала воздушный поцелуй Гогу и Магогу и, сунув под мышку несколько новых журналов для Лесли, выскользнула за дверь в туман.
— Лесли с ума сходит по журналам, — говорила ей мисс Корнелия, — но почти никогда их не видит. Она не может позволить себе ни покупать их, ни выписывать, так как удручающе бедна. Не понимаю, как ей вообще удается прожить на ту мизерную арендную плату, что она получает за ферму. Я никогда не слышала от нее ни слова жалобы, но знаю, как тяжело ей живется. Нужда преследует ее всю жизнь… Лесли не обращала на это внимания, когда была свободна и полна надежд, но теперь бедность гнетет ее, поверьте мне! Я рада, что она выглядела такой оживленной и веселой в тот вечер, который провела у вас. Капитан Джим сказал мне, что ему пришлось просто надеть на нее шляпу и жакет и вытолкнуть ее за дверь. Не слишком тяните с ответным визитом, иначе она подумает, что это из-за Дика, и опять спрячется, как улитка, в свою раковину. Дик — громадный, безобидный младенец, но это его глупая ухмылка и бессмысленный смех действуют некоторым людям на нервы. Хвала небесам, у меня самой нет никаких нервов. Дик Мур нравится мне теперь больше, чем тогда, когда был в своем уме, — хотя, видит Бог, разница невелика. Я была у них однажды во время большой весенней уборки дома, чтобы хоть немного помочь Лесли, и взялась жарить пончики. Дик крутился возле меня, чтобы получить пончик, и неожиданно схватил один, страшно горячий, который я только что выловила из масла, и тут же уронил его сзади мне на шею — я стояла наклонившись. Потом он хохотал и хохотал… Поверьте мне, Аня, душенька, потребовалась вся истинная вера, какая есть в моем сердце, чтобы помешать мне схватить с плиты эту сковороду и вылить кипящее масло прямо ему на голову.
Торопливо шагая в сгущающейся темноте, Аня смеялась, вспоминая о гневе мисс Корнелии. Но смех плохо звучал в этот призрачный вечер, и она уже была довольно серьезной и сдержанной, когда добралась до дома среди ив. Кругом было очень тихо. Часть дома, примыкающая к парадной двери, казалась темной и безлюдной. Аня проскользнула за угол к боковой двери, открывавшейся с крыльца в маленькую гостиную. Поднявшись по ступенькам, она остановилась и замерла.
Дверь была распахнута. В глубине тускло освещенной комнаты сидела Лесли Мур, уронив руки на стол и голову на руки. Она горько плакала и рыдала, глухо, надрывно, задыхаясь, словно какая-то мучительная душевная боль стремилась вырваться наружу. Старый черный пес сидел возле нее, положив морду к ней на колени; в больших собачьих глазах было немое, полное мольбы сочувствие и преданность. Аня в ужасе отпрянула. Она почувствовала, что не имеет права вмешиваться в это проявление горя. Ее сердце ныло от сострадания, которое она не могла выразить вслух. Войти в комнату означало навсегда отрезать пути к дружбе и оказанию какой-либо поддержки. Какое-то природное чутье подсказало Ане, что гордая, ожесточившаяся душой девушка никогда не простит того, кто застанет ее в ту минуту, когда она так безудержно предается отчаянию.
Аня бесшумно спустилась с крыльца и стала пробираться через двор. В темноте за оградой послышались голоса и замелькал слабый свет. К калитке приближались двое: капитан Джим с фонарем в руке и другой человек, по всей вероятности Дик Мур — крупный, сильно растолстевший мужчина с широким, круглым красным лицом и бессмысленным взглядом. Даже в тусклом свете фонаря Аня заметила, что в его глазах есть что-то необычное.
— Это вы, мистрис Блайт? — окликнул ее капитан Джим. — Не следовало, не следовало бы вам бродить одной в такой вечер. Вы запросто могли заблудиться в этом тумане. Подождите, пока я провожу Дика до дома и вернусь, чтобы освещать вам путь через поля. Я не хочу, чтобы доктор Блайт приехал домой и обнаружил, что вы ушли в тумане прямиком за мыс Лефорс. Такое случилось здесь с одной женщиной сорок лет назад… Так вы заходили повидать Лесли, — продолжил он, когда снова присоединился к ней.
— Я не входила в дом, — призналась Аня и рассказала о том, что видела в открытую дверь.
Капитан Джим вздохнул.
— Бедная, бедная девочка! Она редко плачет, мистрис Блайт… Она слишком мужественная для этого. А если уж плачет, то ей, должно быть, совсем невмоготу. Бедным женщинам, у которых много горестей, особенно тяжело в такой вечер, как нынешний. Есть в нем что-то, что вроде как напоминает нам обо всем, что мы выстрадали… или чего боялись.
— Он полон призраков, — заметила Аня, поежившись. — Поэтому-то я и пришла — захотелось пожать человеческую руку и услышать человеческий голос. Кажется, что в этот вечер вокруг так много тех, что давно оставили все человеческое. Даже в моем собственном дорогом домике их было полно. Они прямо-таки вытолкали меня локтями за дверь. Так что я бежала сюда за обществом себе подобных.
— Но вы были правы, что не вошли, мистрис Блайт. Лесли это не понравилось бы. И ей не понравилось бы, если бы я вошел вместе с Диком, — что я наверняка сделал бы, если бы не встретил вас. Дик провел у меня сегодня весь день. Я стараюсь брать его к себе на маяк как можно чаще, чтобы немного помочь Лесли.
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Впервые переведенная на русский язык книга известной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1877–1942), открывающая новую серию романов, повествует о судьбе рыжеволосой героини, которую Марк Твен назвал "самым трогательным и очаровательным ребенком художественной литературы со времен бессмертной Алисы".
По соседству с Блайтами поселилось семейство овдовевшего священника. Отец живет в мире Бога и фантазий, а изобретательные и непоседливые отпрыски предоставлены сами себе. Толком не зная, что можно, а чего нельзя, они постоянно влипают в истории. И все же трудно представить себе более любящую и заботливую семью.
Канада начала XX века… Инглсайд — большой, удобный, уютный, всегда веселый дом — самый замечательный дом в мире, по мнению его хозяйки, счастливой матери шестерых детей. Приятно вспомнить прошлое и на неделю снова стать «Аней из Зеленых Мезонинов», но в сто раз лучше вернуться домой и быть «Аней из Инглсайда». Она стала старше, но она все та же — неотразимая, непредсказуемая, полная внутреннего огня, пленяющая своим легким юмором и нежным смехом. Жизнь — это радость и боль, надежды, страхи и перемены — неизбежные перемены.