Ангола: неизвестная война - [56]

«Служба в Атлантике была не медом. Подъем в 6 утра, физзарядка, завтрак, развод на работы. В 12 обед и три часа отдыха, когда самая жара. В десантном отсеке духотища страшенная: штатный кондиционер не справляется, а если выходил из строя, а такое бывало часто, то температура до 50 градусов поднималась. А на палубу ни-ни, это привилегия экипажа. Каждый заход в порт был праздником.

Приоткроем аппарель десантного шлюза, свежий ветерок подует, хоть спать можно. Чем занимались? В свободное время «качались», обслуживали технику, отрабатывали приемы рукопашного боя. Несколько раз проводили «спарринги» с местным подразделением — аналогом нашей морской пехоты. Когда стояли в Луанде, в свободное время на пляже часто играли в футбол и волейбол. Купались, рыбку ловили и с берега и с «борта». С ангольцами любили общаться, они «по жизни» ребята приветливые и вежливые. Объяснялись в основном жестами, «на пальцах». Кое-кто из наших на тушенку и сигареты менял у них побрякушки: маски, статуэтки из дерева. Особой удачей считалось выменять фигурку из слоновой кости, но происходило редко: слишком дорого просили. Когда стояли у стенки, в город несколько раз возили: посмотреть достопримечательности. В крепость «Сан Мигель», в музей естественной истории. Запомнилась первоклассная коллекция чучел рыб и морских животных. Кроме Луанды, заходили в Мосамедиш (теперь город называется Намиб — авт.) и еще в несколько портов, названия не помню. Да и из трюма ни черта не видно.

Основным нашим, если так выразиться, «развлечением» были ночные «дуэли» с подводными пловцами ЮАР. Это называлась «противодиверсионная вахта». Сам я, правда, диверсантов никогда не видел. Но они существовали, это факт. Подрывали в основном гражданские транспорты с оружием, снаряжением, продовольствием. При нас пустили на дно наше судно «Комсомолец Донбасса», стоявший далеко на рейде, и пару сухогрузов из ГДР. Но советские боевые корабли южноафриканцы не трогали. Видимо боялись. Да и меры мы принимали соответствующие. Какие? Да глушили их «лимонками». Еще были у нас такие штучки: гранатометы «Огонек» и «Дуэль».

На ночь бортовые огни гасили: опасались снайперов. На палубу по периметру выставляли несколько ящиков с ручными гранатами — «лимонками», которые морячки из экипажа БДК периодически бросали в воду. Причем старались взорвать пару гранат еще при свете, чтобы успеть собрать с воды и пожарить на камбузе к вечернему чаю «доппоек» — глушенную рыбу. К утру ее на поверхности уже не оставалось, сжирали акулы. Ручными гранатами защищали ближние подступы к кораблю. Чтобы обезопасить себя на дальних подступах из морпехов формировался расчет гранатомета МРГ-1 «Огонек». Он представлял собой блок из семи вертикальных стволов калибра 55 мм, закрепленных стационарно на треноге. Этот «тюльпан» наводили на сектор возможного появления аквалангистов-диверсантов. Расчет осуществлял заряжание и прятался в укрытие. По команде открывался огонь. Кто давал команду? Обычно наблюдатель, если что-то увидит. Но, как правило, это были ложные цели: палки или другой плавняк. Мало ли что в бухте плавает. А иногда надоедало ждать, да и нажимали на электроспуск. Пламя, грохот, реактивные струи: любо-дорого посмотреть. Потом зарядим и опять ждем. На это дело боеприпасов не жалели.

Если стояли у стенки, то «Огонек» нельзя было использовать. Слишком мощный. Реактивной струей можно и своих поджарить. Тогда додумались снять один ствол от «Огонька» и закрепить его с помощью специальных подвесов на плече стреляющего. Смонтировали на трубе и устройство электроспуска, позаимствовав его от реактивного гранатомета «Удар». Боец с таким тубусом мог свободно перемещаться по палубе или по причальной стенке. В случае появления на воде вероятной цели открывал огонь. Называлась вся эта конструкция «Дуэль». Но и эта штуковина была крайне опасна. Не дай Бог, во время залпа кто-то окажется сзади — получится кусок жареного мяса. Поэтому на палубе его не применяли редко, в основном пользовались «Дуэлью» только на берегу, например, когда стояли в Мосамедише. Там военно-морской базы не было, только гражданский порт. Вот и приходилось БДК не только со стороны океана охранять, но и с суши. Командир роты десанта «нарезал» каждому расчету из трех человек свой «кусок» — метров 200–300 отличного песчаного пляжа. Один морпех с «Дуэлью», и двое с АКС. Это, кстати, была любимая наша «вахта». Можно было расслабиться, даже искупаться. На пляже в изобилии росли пальмы. Лазили на них за кокосами и финиками. Финики, правда, были какие-то странные, абсолютно несъедобные. Но зато экзотика!

Еще боевые стрельбы в море проводили. В общем, обычная, нормальная служба. Да, многие парни татуировки себе кололи. Ангола, пальмы, якоря и всякое такое. Чтоб память была, да и похвастаться после: был там и видел Африку. А вот с юаровцами и унитовцами повоевать в открытую не пришлось. Не было этого. И не только в наш поход. Если что и было раньше, то нам бы рассказали: такие вещи как по беспроволочному телеграфу передаются».

Могу добавить, что части морской пехоты помимо того, что занимались боевой подготовкой, выделялись в качестве усиления для охраны некоторых береговых объектов, связанных с пребыванием в Анголе советских людей. Например, территории нашего Пункта материально-технического обеспечения (ПМТО), жилых помещений, топливных складов, машин ЗАС, также в отдельных случаях, нашего посольства и военной миссии. Принимали морские пехотинцы участие и в охране советских гражданских и рыболовецких судов. Хочу подчеркнуть: эти задачи были боевыми. И все советские морские пехотинцы в любой момент могли оказаться лицом к лицу с южноафриканскими диверсантами и готовы были дать им надлежащий отпор. И тот, факт, что они не ходили «в героические рейды по унитовским и юаровским тылам» отнюдь не умаляет их заслуг перед ангольским народом и своим Отечеством.