Английский убийца - [55]

Он наблюдал за ней. Ему нравилось, как она играет. Она была так талантлива. Он был рад, что из-за тумана они смогли так долго оставаться вдвоем, это означало, что он мог смотреть на нее все время, не переставая.

— Ты слишком эгоистична, — сказал он. — Но я люблю тебя. Я восхищаюсь тобой.

— Лоб, дорогой, я тоже тебя люблю, но не могли бы мы любить друг друга в каком-нибудь местечке потеплее? Давай лучше вернемся в какой-нибудь город. Чикаго или любой другой? Может поплывем в тумане?

— На судоремонтных заводах большое количество голодных людей, которые только и ждут, когда какое-нибудь судно сядет на мель и ему потребуется ремонт. Думаю, с нашей стороны было бы глупо двигаться в тумане.

На лодке опять завели мотор, и она уплыла.

— Если она двигается, то почему мы не можем?

— Она меньше. Им особо нечего терять. Я имею в виду, они меньше рискуют. — Из кармана белого шелкового халата он достал белую коробочку. Открыл ее и взял из нее щепотку белого порошка, энергично втянул его одной ноздрей, потом другой. Положил коробочку в карман и продолжил смотреть в иллюминатор.

Уна подошла к радиоле и выбрала пластинку. Это была ее собственная пластинка, прошлогодний хит «Только ты». Она поставила ее на проигрыватель и стала слушать блюз в собственном исполнении, который она пела в середине спектакля «Я собираюсь убить этого человека».

Слушая, она мечтательно улыбалась.

Я убью этого человека, если смогу.

Чтобы быть доброй, нужно быть жестокой.

Я не могу выбросить его из головы.

Он самый плохой из всех парней,

Которых я когда либо встречала.

Но, похоже, мне наплевать на все его недостатки.

А если он попытается мне изменить,

Он поймет, что со мной не стоит связываться —

Я возьму свое ружье

И быстренько прекращу это веселье.

Я убью этого человека —

Если он полюбит кого-нибудь и окажется,

Что этот кто-нибудь не я.

Обычно она исполняла песни в другом стиле, но именно эта почему-то нравилась публике в Лондоне больше всего.

Она пела ее, используя манеру исполнения Хоаги Кармичел. Самой ей все это не очень нравилось. Она сняла пластинку и поставила другую — «Танцуя на облаках», которая была больше в ее стиле: в ней были и горечь и нежность, хотя в основном песня была веселой. Но даже эта песня напомнила ей о тумане. Она убавила громкость, ее голос стал едва слышен. Казалось, звучал не человеческий голос, а голос призрака. Она даже вздрогнула.

Ее любовник подошел к ней.

«Все кончилось? — подумала она. — Все. Наступил мой конец?»

Он был красив в белом свитере, белом халате, белых фланелевых брюках, но он был очень бледен. Еще один призрак в туманном чистилище.

Он обнял ее.

— Уна.

Летающая лодка

Они возвращались назад.

Из неспокойной гавани лодку выводил капитан Най. За их спиной весь в руинах лежал остров Роув со взорванными отелями, погнутыми антеннами, с разрушенными домами, шахтами и шахтерами, заваленными огромными гранитными глыбами. Казалось, что безмятежным остался лишь Индийский океан, напоминавший лист тщательно отполированной стали, от поверхности которого отражалось яркое солнце.

— Все, будем считать, что с этим чертовым делом покончено, — проговорил Фрэнк Корнелиус, стаскивая с себя куртку, под которой был одет свитер кричащего оранжевого цвета. Казалось, что вместе с курткой он снял со своего лица выражение притворства, и на нем обнажились порочные черты. — И что Джерри исчез на этот раз навсегда, а может, он просто повел себя чрезмерно осторожно.

— Будем надеяться, что это не так. — За спинами мужчин, которые уже заняли свои места, стояла Кэтрин. Она вытирала полотенцем лицо. — Сегодня такой прекрасный день, не правда ли? — На ней была белая блузка с глубоким вырезом на груди и белые брюки галифе. На ногах — высокие светло-бежевые сапоги для верховой езды. Длинные волнистые волосы падали ей на плечи. Она была почти не накрашена. И выглядела потрясающе.

— На острове Роув самая лучшая в мире погода, — сказал капитан Най.

С ними не было ни мисс Бруннер, ни скелета ребенка. Все шло не так, как они планировали. Капитан Най завел все моторы. Из-под воды появились поплавки гидросамолета, засвистели закрылки, и они взлетели в чистое голубое небо.

Кэтрин отправилась в танцевальный зал, который переоборудовали в просторную гостиную. Почему-то в тот момент никто не испытывал желания потанцевать. На стенах были картины Бакста[10], написанные яркими насыщенными красками. Она с завистью смотрела на картины, на которых были нарисованы сказочные леса, экзотические восточные принцессы и нубийские рабы. Вот мир, в котором она была бы счастлива. Она очень устала. Ей был просто необходим отдых, но она нуждалась в страстном отдыхе. Гашиш, мед и красивый любовник индус.

Появился профессор Хира, он поднялся по ступенькам и, зевая, вошел в гостиную.

— Я спал. Я не знал, что мы так быстро улетим с острова. — На его круглом добродушном лице было выражение недоумения. — Мы давно взлетели?

Она кивком указала ему на ближайшее окно.

— Недавно. — Из окна еще был виден берег. — Посмотрите.

— Спасибо, не хочу. Я уже насмотрелась на этот остров. Я потерпел здесь ужасное фиаско. Я считаю, что это я виноват во всем, что произошло.