Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа - [29]

— Подскажите, Москва в какую сторону будет?

Осмотрщик оторвался от своей работы, с недоверием осмотрел прохаживающегося в темноте по рельсам человека и тоже спросил:

— Уж не пешком ли ты до столицы-то собрался, мил-человек?

Этот вопрос осмотрщика застал Сашу врасплох, он не знал, что ему ответить: вокзал рядом, купи билет и езжай себе в Москву, какая разница, в какую сторону тебя повезут.

— На билет денег нет, украли кошелек, — путано ответил Саша.

— Вон как, бывает и так. Только, мил-человек, до Москвы-то верст пятьсот с лишним будет, разве доберешься без поезда.

— Понятно, что не дойду.

— То-то и оно. Туда с полкилометра пройдешь, на въезде в станцию переезд будет, там товарники встают, ждут, когда пути на станции освободятся, можно вагон с торца с площадкой подобрать. За сутки доедешь до своей Москвы, только, мил-человек, на ходу не прыгай.

— Спасибо, папаша.

— Иди с Богом, сынок.

Окрыленный подсказкой осмотрщика, Саша пошагал в темноту, напевая песенку молодости своих родителей — позже, видимо, никто лучше под этот случай жизни так и не придумал: «Опять по шпалам иду по привычке».

Состав уже стоял на месте, тягловой силой в сторону Москвы, но вот вагона с площадкой сбоку, как назло, не находилось. Впереди ночь, будет ли другой поезд — неизвестно. Утром куда деваться — рассветет и на станции могут заприметить работники, не все такие доброжелательные, каким оказался дядечка осмотрщик. Тут вдали на столбе загорелся зеленый, колеса засвистели и заскрипели, поезд тихо тронулся. Саша быстро схватился за металлическую скобу, торчащую у вагона, одной ногой встал на тормозной шланг и забрался на сцепку. Поезд набирал скорость. А вот и платформа, по которой гуляют милиционеры.

«Прощай, от всех вокзалов поезда»! — громко пропел он с радостью и помахал им ручкой.

«Вырваться из милицейского кольца не так-то просто, а мне удалось! Обложили кругом, а я шмыг — и ушел, вот каков».

Романтический азарт матерого волчары охватил Сашу изнутри, он переполнен был гордостью за себя:

— Ура! Прорвались!

Но не успел он в полной мере насладиться разбегающимся по кровушке вспрыскам адреналинчика, как закончился городской пейзаж со светящимися лампочками и темными силуэтами построек, а поезд уже разогнался до такой прыти, что у Саши перехватило дух. Вагоны шатались из стороны в сторону, сцепка, на которой он стоял, то сталкивалась, то вновь растягивалась. Чтобы не упасть, он не знал, куда смотреть: себе под ноги, где с зазывающим видом мелькали шпалы, или в сторону уводящей темноты, откуда неожиданно, как монстры появлялись черные столбы. Чувство опасности приближалось, полученный мимолетный кайф от своей лихости исчез напрочь, больше того, страх и холод начал сковывать ноги, делая их ватными и менее устойчивыми на сцепке, чего ему в этот момент и не нужно было в особенности.

«Так простоять около суток — можно и не доехать до пункта назначения, — подумал он и решил забраться в сам вагон, который был предназначен для сыпучих материалов. С трудом ему это все-таки удалось сделать, в вагоне оказался уголь. — Что тут могло быть еще, если поезд идет из Воркуты».

Саша прыгнул к самой вершине кучи, но удержаться ему не удалось, и он съехал вбок до конца, встал ногами на край вагона. Смотреть вниз не хотелось, можно было упасть. Врывая руки в глубину кучи угля, гребя его под себя, он быстро переполз к торцу вагона и там лег на спину.

— Фу, — с облегчением сказал Саша, вытирая холодный пот рукой, размазывая грязь по всему лбу и щекам.

Понятное дело, что весь перепачкался, а что делать, зато здесь безопасно и от скуки можно даже спеть: «Замелькали пустые перроны, и стук колес неровный перебор».

Долго радоваться комфортному бесплатному проезду Саше, конечно же, не пришлось. На скорости в открытом вагоне резкий, холодный ветер не только пробирал каждую его косточку, но и поднимал угольную пыль, не давая вдохнуть полной грудью. Зажимая рот, он пытался дышать только носом, который к тому же забился уже слизью от простуды вперемешку с черной пылью. Он временами приоткрывал рот, прикрывая его растопыренной ладонью, чтобы схватить глоток грязного воздуха и снова закрыться. Он проклинал тот момент, когда так необдуманно решил взобраться в этот состав, нужно было искать лучший вагон, крытый, с боковым проходом, как советовал осмотрщик, не нашлось бы в этом составе, подождал бы следующий поезд. Чего сейчас говорить, на скорости с такой высоты все равно не прыгнешь, да и на другие вагоны тоже не перелезешь. Во-первых, напрочь замерз, руки сорвутся и можно попасть под колеса. Во-вторых, это в кино хорошо смотреть, как герои прыгают по крышам вагонов с револьвером в руках, да еще при этом стреляют, когда у них состав тянет паровоз, на худой конец дизель, а тут линия электрифицирована — поднимешься в полный рост и током шарахнет так, что хана придет. Надо терпеть, скоро должны приехать, вот уж и рассветает, день новый настает.

Состав наконец-то остановился вблизи какого-то городка. Саша с большим трудом спустился с вагона на твердую почву. Как прекрасно снова ощутить себя на земле, словно вернулся из космического странствия, на это навевало все: ночной холод и черные отблески каменного угля. Пешком по шпалам он уже по привычке добрался до станции. Радость какая: он думал, что находится где-нибудь еще в Ярославской или, в лучшем случае, во Владимирской области, — ему не нужно было доходить до самого вокзала, чтобы узнать этот город, он узнал его по особенно удивительным, красивым куполам храмов — знаменитый Сергиев Посад: «Отсюда и до дома рукой подать».