Английский сад. Книга 2. Тернистая дорога - [52]

Дети беззаботно проводили время, Консуэло все-таки быстро привыкла к юным Хомсам. Утром наспех завтракая сыром с фруктами и домашними лепешками, они бежали кататься на лошадях, часами проводя под солнцем, в них уже с трудом можно было увидеть половину ирландской крови. На обед их с трудом можно было дозваться, хотя Даниэль быстро раскусил их, узнав, что они лазали по фруктовым деревьям, лакомясь спелыми плодами. Часто можно было услышать плески воды и смех, стук ударов теннисной ракетки о мяч или споры по поводу того или иного научного факта. Правда, Джордж не очень-то часто проводил время со всеми. Четырнадцатилетнего мальчика интересовали, как и прежде пресловутые химические реакции, поэтому он предпочитал много читать. А вот Роберт и Элеонора живо воспринимали игры Консуэло и Мануэла. Мануэлу было пятнадцать, и им с Джорджем было очень сложно найти общий язык. Мануэл знал о своей неотразимости и великолепии. Этот шатен с пылкими синими глазами, мужественными чертами знал, как очаровать любую девчонку.

- Джордж, брось свои замашки, - вторил ему Мануэл, - неужели ты женишься на первой попавшийся?

- Заткнись, может эта первая попавшаяся окажется всей любовью моей жизни, - отвечал Джордж, не разрешая, аргентинцу смеяться над ним и его принципами.

Вечером в гости часто заходили соседи, родители Мануэла. Октавия и Карло являлись красивой парой. Он чуть моложе Виктора, пылкий, страстный и неверный. Карло говорил, что Октавия никогда не узнает о его грехах, и никогда не станет устраивать скандала. Соблазнять чужих жен и незамужних девиц было выше его достоинства, но посещать бордели, он считал милым делом. Безусловно, женщины сходили с ума от него, женщины всегда любят мужчин с мужественной красотой, смотреть на жесткие черты лица, темные почти мрачные глаза, жесткий рот, черный шелк волос. С Карло Виктор ощущал свободным, но он не его друзья, в нем не находилось то остроумие и серьезность присущая только его друзьям.

Виктора беспокоила Октавия. Она охотилась за ним. Ее томные взгляд насмешливых ореховых глаз был направлен на него. За ужинами она, словно невольно касалась его маленькой ножкой, крутила пряди золотистых волос, пив вино и смотря на него поверх бокала. Она соблазняла его движениями, он оставался ко всему этому абсолютно равнодушно. Виктора не прельщали ее прелести, ее многообещающие тело. Нет, у его есть любовь Дианы, он не может еще раз ее так жестоко предать. Он любил ее. Главная черта характера Дианы заключалась лишь в одном – она всегда пыталась видеть в людях что-то хорошее. Она и толком не замечала какая на самом деле Октавия, а Виктор не пытался разочаровать и развенчать представления Дианы.

Кто знает сколько они пробудут здесь, осталось перестать считать дни до отлета, и наконец научиться принимать новую действительность. Иначе их жизнь здесь станет настоящей мукой для них, а от тоски по любимой Англии разовьется хандра, что будет все снедать из внутри.

₪

Март – август 1940.

Тихо прошмыгнув по винтовой лестнице, ведущей в вниз, на кухню, Джулия оглянулась, чтобы ее никто не заметил. Она свернула в узкий коридор, бросая взгляд на музыкальную комнату освещенную лунным светом. В серебряно-голубом мерцающем столбе стояли двое. Она безошибочно узнала Эверта и его плоскогрудую жену. Она знала, что он ее не любил и женился на ней лишь из-за того, что ее отец являлся крупным меценатом. У Эверта хватало любовниц, кто этого не знал? Джулия фыркнула, проходя на кухню. Лучше бы он ушел на войну и не мозолил ей глаза, не вводил бы ее грех, ей порой думалось, что уже никогда не отмоется от этих грешных мыслей. Любить женатого мужчину, это настоящее преступление, это настоящий ужас. Джулия налила себе кружку смородинного пунша, отрезала кусок вишневого пудинга, и ей нужно поесть, а то пока она будет проявлять снимки, просто умрет с голоду.

Полночи девушка провела за проявкой, рано утром все вышли на завтрак. У Кендаллов было принято рано садиться за стол. Эверт поехал потом в Лондон, отец пошел на вызов, а Маргарет решила заняться штопкой вещей. Флер Андриана убежали играть в сад, не смотря на ветряную погоду. Джулия с книжкой, с очередным романом Голсуорси, и большой чашкой чая отправилась в музыкальную комнату. Джулия читала быстро, но успевала насладиться каждой новой строкой, в школе ее невзлюбили за быстроту чтения, да и за философские заключения.

- Вот, ты где маленькая шпионка! – услышала Джулия, она подняла лицо, смотря на Морион.

- Это вы о чем? – спросила она, невинно хлопая ресницами.

- Ты шпионишь за мной! – прошипела Морион.

- Зачем? – Джулия про себя усмехнулась, только не уверенная в себе женщина будет ревновать своего мужа к девчонке.

- Эверт не будет спать с тобой! – с угрозой произнесла Морион.

- Больно надо! – Джулия отмахнулась, почти не скрывая своего раздражения по отношению к этой «глисте в скафандре», да, и именно так, умная мысль, таких надо именно так звать.

- Смотри, у меня, я слежу за тобой! – и Морион вышла из комнаты.

- Вот дрянь! – сказала Джулия, отпивая свой слегка остывший чай. И чего этой Морион надо, может подозревает, что у Эверта интрижка? Но тогда не здесь, а в Лондоне. Что-то часто он туда на наведывается в последние месяцы. В Европе бушевала война, а за окном грело апрельское солнышко. Славу Бога, что Англию Гитлер не трогает. Джулия вжалась в кресло, и не заметила, как уснула.