Английские привидения - [34]

Я должен уточнить, что яркие и довольно безвкусные витражи восточного окна не изображают ничего конкретного, если не считать того, что в центре цвет окна гораздо глубже, а по краям идет панель из простого стекла.

Отличительной чертой местного привидения служит то, что оно появляется в самом окне. Мне неоднократно говорили, что фигура в белом перемещается из одного конца окна в другой, как будто по церковному двору проходит некто в рясе. Обычно это одинокая фигура, и говорят, что лишь на Троицу их бывает три.

Но могу поручиться, что этого не происходит и в другое время, как, например, в тот день, когда я находился там, то есть в одно из воскресений после Троицы. Тогда я видел не меньше трех.

Фигуры появились в окне задолго до начала службы, когда мы были в церкви одни. Это явление повторилось перед началом службы, а также во время чтения „Приидите“ (псалом 94), а затем еще раз 20–30; могу предположить, до конца проповеди.

Две из трех фигур, без всякого сомнения, были женскими, третья принадлежала маленькому ребенку. Женщины нисколько не были похожи. Одна высокая и очень грациозная, другая среднего роста. Мы назвали вторую няней, она неусыпно заботилась о ребенке в отсутствие высокой женщины, которую мы сочли матерью, так как она проявляла к ребенку нежную любовь, ласкала и обнимала его.

Могу прибавить, что каждую из фигур легко отличить от других, а увидав раз или два, легко узнать.

Порядок появления, с небольшими вариациями, был следующим: мать возникала на северной стороне окна, шла вперед, останавливалась на полпути, оборачивалась и махала руками в ту сторону, откуда пришла. В ответ появлялись няня с ребенком. Затем обе женщины склонялись над ребенком и, кажется, оплакивали его судьбу. Но жесты высокой всегда были более нежными. Затем мать направлялась к противоположной стороне окна, взяв ребенка с собой, оставив няню в центре, и та, маша рукой, как будто на прощание, медленно удалялась в северный угол, откуда появилась.

Вскоре она показывалась опять, подавшись вперед и словно ожидая возвращения женщины с ребенком, которая всегда появлялась с южной стороны окна, где до того исчезала.

Повторялись те же жесты отчаяния, затем все трое исчезали в северной части окна.

Обычно фигуры появлялись во время музыкальных перерывов в службе, особенно во время исполнения длинного гимна из восьми строф, когда две женщины – на этот раз они были без ребенка – устремились вперед и стояли на месте в течение всего гимна, жестикулируя отчаянно и исступленно, как никогда. Казалось, чем громче звучала музыка, тем большие муки они претерпевали.

Все фигуры обладали яркой индивидуальностью, поведение каждой имело свои особенности. Не сомневаюсь, что, сняв витражи, их можно было бы рассмотреть получше. Потому что ближе к центру окна, где цветное стекло толще, чем в других местах, фигуры видны не так отчетливо. Они как будто мелькают сквозь листву. Но ближе к краю окна, где краски не так ярки, их можно различить без труда. А сквозь панель из простого стекла они кажутся уже не тенями, а живыми людьми.

Самый поразительный и удивительный эпизод этого спектакля произошел тогда, когда мать с ребенком удалились, а средняя фигура – няня – помахав рукой, медленно отошла к самому краю окна, где была панель из простого стекла. Затем, обернувшись, она несколько театральным жестом протянула к ним руку, и я ясно разглядел – и решительно это подтверждаю – обнажившуюся почти до плеча руку и живописные складки ткани, как на греческих вазах. В тот момент, когда фигуры исчезают за краем окна из простого стекла, ничего не может быть очевиднее их волочащейся по земле одежды. Как будто ты видишь в церковном дворе живых людей. Как будто они проходят мимо не на стекле, а за окном.

Казалось, никто в церкви не обращал ни малейшего внимания на это зрелище, оно никого не волновало и не привлекало.

Я много говорил на эту тему с мисс С, дочерью покойного доктора С. из Йорка, и она сказала, что мистер У., настоятель церкви Троицы, дорого дал бы, чтобы избавиться от этого явления или открыть обман, если таковой имеет место. Она сказала, что он и его семья денно и нощно наблюдали за окном не в силах отыскать разгадку тайны. Их дом стоит в церковном дворе напротив восточного окна и, следовательно, благоприятно расположен для такого исследования.

Я не склонен думать, что раскачивающиеся ветви деревьев у восточной стены могут создать подобную оптическую иллюзию. Я видел их шелестящие на ветру листья, и их движения никак не были связаны с появлением и перемещением фигур».

Заинтересовавшись любопытным случаем, Беринг-Гулд стал опрашивать людей, живших поблизости от Миклгейт. Он выяснил, что несколько человек действительно видели фигуры на стекле. Один из них говорил о женщине с танцующей походкой. Другой корреспондент заявил, что «некоторое время едва мог подняться со скамьи с началом песнопений или найти нужное место в молитвеннике».

Беринг-Гулд установил, что наружный подоконник восточного окна находится примерно в пяти футах от земли, рядом с древним захоронением. Предположение о том, что деревья за восточным окном каким-то образом создают оптическую иллюзию, вскоре было отвергнуто. Деревья спилили, но фигуры появлялись по-прежнему.