Английские письма, или История кавалера Грандисона - [11]

Поелику такія случаи и предложенія, отвѣчалъ онъ, конечно весьма часто произходить будутъ, то онъ опасается, чтобъ сіе самое не препятствовало его надеждѣ. Естьли вы какую либо надежду имѣете, возразилъ Г. Ревсъ; то оная должна основываться гораздо болѣе на добротѣ вашего сердца, а не на великомъ вашемъ богатствѣ. Онъ къ тому прибавилъ, что поелику я тщеславлюсь числомъ своихъ любовниковъ; то сродно, чтобъ толь многія предложенія учинили меня непреклоннѣіщею, и что великодушная довѣренность моей фамиліи, по видимому, утвердила меня въ семъ разположеніи. На конецъ, когда я ему сказалъ, продолжалъ Г. Ревсъ, что твое миѣніе гораздо больше того, какого дядя его отъ будущей своей племянницы желаетъ, и что природа, равно какъ и воспитаніе дали тебѣ разумъ твердой и основательной; то онъ вскричалъ: етого съ лишкомъ мною въ одной особѣ. Что же касается до имѣнія; то онъ бы желалъ, чтобъ у тебя не было ни полушки, дабы могъ предложить тебѣ свое имущество, а согласіе твое сдѣлало бы его щастливѣйшимъ изъ всѣхъ человѣкомъ.

Я жаловалась Г. Ревсу за чрезмѣрное предубѣжденіе, кое ясно усматривается въ томъ изображеніи, которое онъ о мнѣ учинилъ. По истиннѣ, сказала я ему, вы не обѣщали предложить надлежащихъ услугъ Г. Фулеру; положимъ, что я заслуживаю часть вашихъ похвалъ; но не должны ли вы были для собственной своей выгоды, посовѣтаться прежде нѣсколько съ моими склонностями, нежели представлять оныя въ такомъ совершенствѣ, которое можетъ возбудить въ немъ страсть? Естьлибъ мы жили въ томъ вѣкѣ, когда люди гораздо менѣе могли противустоять любви то вы повергли бы его въ жестокія печали; а меня, которая ни мало не разположена соотвѣтствовать его чувствованіямъ, привели бы въ необходимость быть ему обязанною сожалѣніемъ, когда бы я ему ничего болѣе оказать не могла. Г. Ревсъ мнѣ отвѣчалъ, что тѣ рѣчи, кои говорилъ онъ Г. Фуллеру, говорить будетъ и всѣмъ, что впрочемъ не весьма сожалѣетъ онъ о такомъ любовникѣ, къ коему начала бы я чувствовать жалость; ибо она пріуготовляетъ сердце къ любви, и что самъ онъ сдѣлалъ тому опытъ съ своею супругою, въ которую онъ страстно былъ влюбленъ; и на конецъ не могъ онъ скрыть, что Г. Фуллеръ ему другъ.

И такъ, любезная моя, сей Фулеръ; кажется довольно увѣренъ, что нашелъ невѣсту себѣ приличную; но я сумнѣваюсь, чтобъ твоя Генріетта нашла въ немъ такого человѣка, коегобъ заблагоразсудила избрать себѣ супругомъ.

ПИСЬМО VІІ.

Генріетта Биронъ къ Люціи Сельби.

2 февраля.

Г. Роландъ самъ приходилъ вчера по утру въ первые къ Г. Ревсу, но прежде нежели объяснилъ причины, приведшія его къ намъ, онъ просилъ позволенія меня видѣть. Я его еще не знала. Мы въ то время завтракали. Миссъ Аллестрисъ, Миссъ Брамберъ и Миссъ Домингсъ, молодыя и достойныя особы, были съ нами. Г. Ревсъ, ввелъ къ намъ устарѣлаго Кавалера Гальскаго съ обыкновенными учтивостями; но не сказавъ ему, которая изъ насъ есть Миссъ Биронъ. И по тому садясь не сказалъ онъ ни слова; но смотря на насъ поперемѣнно и устремя свой взоръ на Миссъ Аллестрисъ, онъ толкнулъ локтемъ Г. Ревса. Г. Ревсъ все молчалъ; а Г. Роландъ, имѣя слабое зрѣніе, началъ потомъ глазѣть, наморща лобъ, на Миссъ Брамберъ и на Миссъ Домингсъ, и когда взглянулъ на меня; то сказалъ кое-что на ухо Г. Ревсу. Ему подали чаю, которой онъ принялъ съ видомъ нетерпѣливости и недоумѣнія. На конецъ схватя за пуговицу платья Г. Ревса, сказалъ ему, что хочетъ съ нимъ на минуту переговорить. Они вышли вмѣстѣ. Нѣтъ, я не обманываюсь, началъ съ жаромъ говорить Кавалеръ, не оставляя пуговицы, которую держалъ. Послушайте меня, Г. Ревсъ; я люблю своего племянника, какъ самаго себя; я живу, единственно для него. Онъ всегда былъ почтителенъ къ своему дядѣ. Естьли та самая дѣвица есть Биронъ, которая сидитъ по правую сторону гжи Ревсъ, съ толь прелѣстною осанкою, блистательными очами, пріятнымъ видомъ, и лицомъ столь же цвѣтущимъ, какъ самая вѣсна; то дѣло рѣшено. Я даю свое согласіе. Хотя я ни одного слова отъ нее не слыхалъ; но увѣренъ, что она совершенно разумна. Мой племянникъ не женится на другой. Три молодыя особы, кои сидятъ съ нею, кажутся весьма пріятны; но естьли къ той самой, о коей я говорю, почувствовалъ мой племянникъ склонность; то не жениться ему на другой. Какъ она славиться будетъ между нашими Кермартенскими Госпожами! такъ и въ Кермартенѣ есть прелѣстныя женщины. Скажите мнѣ, Г. Ревсъ, не обманулся ли я въ пламени моего племянника? Пламенъ, вить такъ ето называется въ Лондонѣ?

Г. Ревсъ ему отвѣчалъ, что онъ не ошибся, и что ето есть Миссъ Биронъ. Потомъ съ тѣмъ пристрастіемъ, которое всегда мнѣ оказываетъ, по единому сердечному побужденію, началъ онъ меня выхвалять. Слава Богу, слава Богу, вскричалъ старикъ. Войдемъ, войдемъ къ ней; я хочу сказать нѣчто такое, которое побудитъ ее говорить. Но чтобъ на не боялась; я не скажу ничего такого, что могло бы ее привесть въ замѣшательство. Если ея голосъ соотвѣтствуетъ всему прочему; то я думаю, что онъ будетъ совершенно стройной. Но тонъ ея голоса, разумѣете ли Г. Ребсъ? По сему могу я судить о сердцѣ, душѣ и свойствѣ сего пола. Симъ открытіемъ обязанъ я не инному кому, какъ себѣ. Войдемъ, пожалуйте войдемъ.