Англия и Уэльс - [204]
Проведя на заводе около двух часов, я вдруг сообразил, что не видел ни одной капли бензина и не почувствовал ни малейшего запаха.
— Бензин? — спросил мой гид. — Если вам так интересно, я могу показать.
Мы пошли туда, где стояли несколько перегонных кубов. Возле них оказался работник с безопасной лампой. Он снял задвижку с одного из кубов, посветил в темноту, и я увидел бензиновую реку.
Завод поразил меня своей беззвучной эффективностью. На выходе мне вручили спичечный коробок…
— Можете курить.
Город-металлург Суонси чаще других городов Великобритании говорит с вами о вещах, которых вы не понимаете. Металлурги — люди с техническим складом ума. Они любят выражаться алгебраическими формулами, и единственное, что остается, — напускать на себя умный вид и время от времени кивать.
Спелтер — одна из загадок. Призываю обычного человека послушать и постараться понять хотя бы слово, когда специалист пытается описать этот металл. Со временем до слушателя, возможно, дойдет, что, рассказывая о спелтере, эксперт имеет в виду цинк.
Самым большим предприятием по добыче и переработке цинка в Великобритании является завод неподалеку от Суонси, в Алансамлете. Он похож на огромный лайнер с излишним количеством дымоходов.
Снаружи, в глубоких карьерах, вам покажут тонны вещества, похожего на коричневую пыль. Это — руда спелтера из Австралии, но еще не спелтер!
Думаю, правильнее назвать ее «концентратом».
Хотелось бы привести сюда группу средневековых алхимиков.
В старые времена колдуны и люди, искавшие философский камень, немало дивились спелтеру. В 1597 году они описывали его как «странную разновидность олова»; что, в конце концов, оказалось не такой уж плохой догадкой. Белый порошок оксида, в который спелтер превращается при сгорании, в былые времена назывался «философской шерстью».
После первичной обработки руда лежит, словно неудавшийся пудинг.
Она очень красная и спекшаяся. Пыль превратилась в комки!
— Это спелтер? — спросил я.
— Еще нет, — ответили мне. — Это синтер.
— Что такое синтер?
— Это десульфурированная руда спелтера. Здесь мы удаляем серу. Мы получаем тонны концентрированной серной кислоты.
Меня привели к огромным перегонным кубам. Сернистые газы превращены в такую насыщенную кислоту, что от самого слабого дуновения, исходящего от нее, перехватывает дыхание.
А руда тем временем продолжает сложный процесс превращения.
— А теперь спелтер… — начал я.
— Пока не спелтер, — возразили мне, — это сфалерит!
— Что такое сфалерит?
— Это десульфурированная руда спелтера, смешанная с углем и солью. Но вы скоро увидите спелтер. Сейчас будут разливать металл…
Зал по выплавке спелтера — одно из самых эффектных зрелищ в промышленности. Я стоял в длинном темном ангаре. Он был освещен тысячами нежно окрашенных языков пламени.
Разлив металла осуществляется четыре раза в день.
Чтобы получить одну тонну спелтера, нужно израсходовать четыре тонны угля.
Все готово к разливу металла. Рабочие подходят к муфелям и убирают заглушки. Из печи выливается тонкий поток вещества, очень похожего на ртуть.
Ну наконец-то — спелтер!
Металл сразу же разливается в квадратные формы. Там он быстро твердеет и превращается в голубоватый слиток — цинк.
Процесс является химическим экспериментом в гигантских масштабах.
— Как используют спелтер? Он — основа всех гальванических процессов.
После прогулки по заводу я подумал, что процесс обжига и дистилляции, в результате которого из коричневой пыли получается одна неприятная жидкость и один очень красивый металл, показался бы алхимику еще более странным, чем древние сказания.
Старые женщины, сидящие на субботнем базаре Суонси, словно ждут, когда их напишет Рембрандт. На них черные шляпы, шали и передники. Узловатые руки покоятся на корзинах с вареными сердцевидками.
Если пожелаете съесть моллюсков, женщины опустят во влажную массу блюдечко, возможно, взятое из игрушечного набора, и подадут нечто, от чего вы получите либо удовольствие, либо неприятные ощущения. Старушка улыбнется вам и предложит уксус из бутылки с отверстием в пробке. Цена — один пенни.
Эти жрицы великого бога Несварения желудка летом торгуют сердцевидками, а зимой — мидиями. Они с полуострова Гоуэр. Интересно посмотреть, как они отыскивают сердцевидок.
Над раскинувшимися на многие мили песками и над солеными речушками гуляет морской ветер. Во время отлива речки можно перейти вброд. На противоположном берегу вздымаются черные дымные здания сталелитейного завода Лланелли.
Странный фон для картины, которая, возможно, существовала на заре истории.
Я видел, как люди стояли у каменной стены в ожидании отлива. Их было около двухсот, в основном женщин, молодых и старых. Почти все приехали на ослах. Они напомнили мне племя бедуинов. На головах шали, закрепленные на висках лентой. Так они защищают лица от ветра, который временами налетает с Гоуэра (арабы схожим образом закрываются в пустыне от песка).
Почти на всех женщинах легкие туфли на резиновой подошве и черные шерстяные носки. Они глядят на море, дожидаясь того момента, когда можно будет отправиться к местам скопления сердцевидок.
Гонки по песку — дикое и забавное зрелище. Молоденькие и старушки потрусили вперед, верхом на ослах. Я поспешал за девицей по имени Мириам. Она распевала валлийские песни, несмотря на дувший в лицо ветер. Молодая и просоленная, как сельдь Бисмарка. Глаза ее были с поволокой, как у лани, а руки — сильные, как у воина.
На Ближнем Востоке Генри В. Мортону доводилось бывать неоднократно. И именно он — проницательный наблюдатель, прирожденный и неизменно доброжелательный рассказчик — открыл тем, кто никогда не бывал в этих краях, ничуть не поблекшую в веках красоту Египта, суровое очарование берегов Мертвого моря, выжженные солнцем просторы Малой Азии и буйство красок на берегах Босфора… Повторяя пути библейских апостолов, он исколесил Израиль и Палестину, побывал в Сирии и Иордании, своими глазами видел ливанские кедры и саронские лилии — словом, воочию наблюдал жизнь на долгой дороге от Каира до Стамбула.
Об этом городе без малейшего преувеличения можно сказать — он был, есть и будет; перефразируя известную песню — был, есть и останется Вечным. Тому, кто оказался в этом городе, открывается панорама мировой истории с древнейших времен и до наших дней: холмы, видевшие республику, на которую равняются современные демократии; дворцы и храмы — наследие величайшей в истории человечества империи; катакомбы первых христиан, церкви и соборы, прославившие в веках христианскую религию; монументы Нового времени и приметы сегодняшнего дня — неоновые сполохи рекламы, модернистские архитектурные проекты, автомобильные «пробки» на запруженных улицах.
Генри Воллам Мортон объехал полмира, однако в его сердце всегда царила родная страна — старая добрая Англия. И однажды он решил собственными глазами увидеть все те места, которые принято называть английской глубинкой и которые, повторяя Р. Киплинга, «есть честь и слава Англии». Как ни удивительно, в этой местности, от Лондона до Ньюкасла, мало что изменилось — и по сей день жизнь здесь во многом остается той же самой, какой увидел ее Генри Мортон. Нас ждут промышленный Манчестер, деловой Ливерпуль, словно застывший во времени Йорк, курортный Блэкпул… Добро пожаловать в настоящую Англию!Известный журналист, прославившийся репортажами о раскопках гробницы Тутанхамона, Мортон много путешествовал по миру и из каждой поездки возвращался с материалами и наблюдениями, ложившимися в основу новой книги.
«Я с упоением шептал вслух волшебные имена — Тарс, Эфес, Филиппы, Коринф, Антиохия, Иконий, Саламин, Пафос! В моих ушах они звучали небесной музыкой. И я подумал, какое это счастье: стоять на палубе в утреннем сумраке и предвкушать грядущее приключение — долгое путешествие по Древнему миру, где некогда шествовал апостол Павел»(Генри В. Мортон).
Генри В. Мортон возвращается к читателю с новой книгой об Италии — на сей раз об итальянском Юге. Вместе с «Прогулками по Северной Италии» и «Римом» эта книга составляет своего рода итальянскую трилогию признанного мастера, уникальную по масштабности, вдумчивую и обстоятельную, написанную характерным «мортоновским» стилем. Не случайно книги Мортона по Италии сами итальянцы рекомендуют иностранным туристам в качестве путеводителя по стране.Приятных прогулок по Италии!
За свою жизнь Генри Мортон побывал во многих странах, но неизменно возвращался домой, в старую добрую Англию, по которой ему так нравилось путешествовать. И всякий раз открывал для себя и своих читателей нечто новое в таком, казалось бы, знакомом окружении — тихий уголок Лондона, неизменно очаровательную английскую глубинку, выход в море на боевом корабле… А еще он, человек европейской культуры, получивший классическое образование, не мог остаться равнодушным к очарованию Европы, будь то великолепный Рим, всегда модный Париж или провинциальные городки буржуазного Бенилюкса.
Автор — морской биолог — восемь месяцев изучал яркую и красочную жизнь коралловых рифов Явы, Сулавеси (Целебеса), островов Вали и У наука, грозного архипелага Кракатау, необитаемых коралловых островов. Работал он и в мангровых лесах, на скалистых порогах и пляжах в осушной полосе Яванского, Целебесского и Молуккского морей, Мадурского и Зондского проливов, бурного Индийского океана. Ему посчастливилось познакомиться с пышной тропической растительностью среди нетронутой природы, а также в замечательном Богорском ботаническом саду, с геологическими достопримечательностями, с величественными памятниками прошлых эпох и с прекрасным изобразительным и музыкальным искусством балийцев.
В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.