Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга - [37]

Французы отвоевали Париж и Нормандию, а вскоре и Аквитанию, где у англичан были традиционно сильные позиции. 19 октября 1453 года капитулировал Бордо, и англичане наконец были изгнаны из Франции — пусть не Жанной, но она это предсказывала.

И, как только война окончилась, французы стали спешно хоронить неприятные воспоминания. К великому раздражению Карла VII, народ продолжал грезить Жанной д’Арк, и многие утверждали, что она жива. Родные братья Жанны мотались по Франции с женщиной, которая выдавала себя за Жанну, и собирали «пожертвования» в ее пользу.

Справедливый аргумент, выдвигаемый Карлом: «Если она жива, тогда что же вы все ноете?», — не находил понимания, и, уже не в силах откладывать неизбежное, спустя несколько лет он все- таки удостоил Жанну посмертного пересмотра дела.

Результаты новых слушаний тоже подтасовали, но на этот раз в пользу Жанны. Среди судей были личный духовник Жанны и враги тех епископов и профессоров, которые участвовали в первом процессе. Мать Жанны сделала душещипательное заявление (написанное для нее священниками) о целомудрии своей дочери, и ей даже удалось упасть в обморок на свидетельской трибуне. Никто не заикался о переодевании в мужское платье, голоса, которые слышала Жанна, были признаны настоящими, потому что она сама верила в их подлинность, и в 1456 году, спустя двадцать пять лет после ее смерти, Жанну оправдали. Нельзя сказать, чтобы ей это здорово помогло.

В продолжение темы забвения щекотливых эпизодов французской истории, протоколы первого судебного процесса были публично сожжены на том самом месте, где в огне погибла Жанна.

Впрочем, это не означало, что Церковь немедленно канонизировала Жанну — напротив, Карл надеялся, что память о ней будет уничтожена так же бесследно, как и письменные свидетельства нечестного судебного разбирательства. Он делал все что мог, лишь бы воспрепятствовать ее превращению в икону и остановить паломничества в Руан и Орлеан. Было запрещено даже выставлять ее образы [48].

Впрочем, французского короля амнистия еретички мало заботила, главное для него было то, что теперь он прочно сидел на троне и ничто не угрожало его статусу монарха. В официальной версии войны Креси и Азенкур оказались всего лишь досадными промахами, и после нескольких удачных прорывов в начале боевых действий англичане были с позором изгнаны из Франции королем Карлом VII. И в этом была исключительно его личная заслуга. Ну, ладно, может, немного помогла подружка Жанна, которую предательски убили эти «варвары».

А что думают об этом англичане? Простой народ лишь посмеялся над повторным судом над Жанной и его «непредвзятостью». Англичане по-прежнему считали ее ведьмой, дьяволом в женском обличье, которую ненавистный французский враг использовал в качестве секретного оружия.

Разумеется, поражение в Столетней войне пробило огромную брешь в национальном самосознании англичан, но многие наверняка лишь пожали плечами, узнав финальный счет этой битвы. В конце концов, дивиденды, полученные в ходе военного конфликта, были несоизмеримо огромными. Очень многие сколотили себе состояния — начиная от лучников, поживившихся за счет выкупов, и заканчивая торговцами французским подержанным воинским снаряжением (в самом деле, бывший владелец только один, и в латах всего несколько дыр от стрел). Практически каждый достойный дом и замок, построенный в Англии в период с 1330 по 1450 год, был хотя бы частично оплачен деньгами, выкачанными из Франции.

Если отойти от материальной стороны дела, Столетняя война принесла Англии осознание национальной идентичности. Ее монархи наконец начали говорить на английском языке как родном, бритты выиграли сражения при Креси и Азенкуре, и эти победы навсегда отпечатались в народной памяти.

Было еще одно важное завоевание, о котором французы удобно забыли, празднуя в 1453 году «полную победу»: Англия по-прежнему владела Кале, одним из стратегически важных городов Франции, и это продлилось еще одно столетие, в течение которого порт использовался как торговая база и аванпост для продолжения набегов на соседние территории. Иногда полная победа оказывается не такой уж безоговорочной…

Глава 5 Мария, королева Шотландии: Французская голова на шотландских плечах

Никого так не задела ее казнь, как французов. Разумеется, помимо самой Марии

Никто не спорит, что Мария, королева Шотландская, родилась в Шотландии и потому была, строго говоря, шотландкой. Но даже самый патриотично настроенный шотландец не станет отрицать, что годы формирования личности, с пяти до девятнадцати, Мария провела во Франции. Ее мать была француженкой, и всю свою жизнь Мария писала письма в основном на французском языке, даже своей английской кузине, королеве Елизавете I. Более того, она всегда подписывалась так: Marie, несомненно, предпочитая эту орфографию английской, поскольку в те времена во французском языке слово mary обозначало «мужа» (сейчас это mari). В течение нескольких лет Мария даже была королевой Франции. Проще говоря, женщина, которую сегодня мы знаем как Марию, королеву Шотландскую, была креатурой французов. Можно сказать, что она была такой же шотландской, как хаггис