Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга - [25]

Эдуард и его армия, видимо, находились в недоумении, не понимая, что происходит. Жители Кана хотя бы забрасывали их камнями и черепицей. А эти рыцари, «цвет Франции», просто выстроились в очередь на бойню.

Черный принц и белые перья

Одна из самых известных историй, рожденных во время той битвы, рассказывает о слепом рыцаре, который настоял на том, чтобы умереть в бою. Король Богемии Иоанн, союзник Филиппа, лишился зрения из-за глазной инфекции, которую подхватил, сражаясь в Литве, но никак не хотел пропустить такое волнующее событие, как битва при Креси. Он приказал своим людям привязать поводья его коня к поводьям коней оруженосцев и тащить его в направлении английских рядов. Остается только гадать, что он намеревался сделать, поднявшись на холм — возможно, попросить лучников подать голос и предоставить ему шанс выстрелить в них. Как бы то ни было, отряду Иоанна каким-то образом удалось добраться до вершины холма, где их всех и порешили английские воины.

Французы раз десять атаковали холм, но даже их соотечественник, хронист Фруассар, отмечает полное отсутствие у них дисциплины. Только с наступлением темноты Филипп наконец признал поражение и, заметив рану — по одним источникам, его ранили в шею, по другим — в бедро (собственно, слова cou (шея) и cuisse (бедро) отчасти созвучны), — поскакал в ближайший замок, где крикнул сторожу, чтобы тот открыл ворота «несчастному королю Франции». Хотите — верьте, хотите — нет, но это была шутка, поскольку до той поры он был известен как Филипп Счастливый. Судя по всему, Филиппу, как и его придворному шуту шестью годами ранее, не удалось никого рассмешить.

И лишь на следующее утро англичане смогли оценить масштаб своей победы. Изможденные после боя, они так и уснули, сохраняя боевые порядки, а когда проснулись, увидели, что долина затянута густым туманом. Ночь вряд ли была тихой — раненые воины и лошади наверняка громко стонали, — но даже Эдуард испытал потрясение, когда его скауты принесли известие о том, что поле завалено грудами мертвых французов (поверх генуэзцев).

Эдуард тотчас отправил дополнительные силы для идентификации убитых. Это был молчаливый приказ добить тех, кто недостаточно богат, чтобы требовать за него выкуп, или слишком тяжело ранен, чтобы брать его в плен. Для этого использовали «мизерикорды», кинжалы милосердия, узкие и длинные лезвия которых можно было просунуть между пластинами доспехов в незащищенные подмышечные впадины или в щели для глаз, чтобы проткнуть сердце рыцаря или мозг.

Черный принц отправился оценить кровавый результат своей первой битвы, и ему показали слепого короля Иоанна в связке с телами его оруженосцев. Принц был так тронут, что украл (или, возможно, правильнее сказать, позаимствовал) плюмаж Иоанна из трех белых перьев и его девиз: Ich dien — «Я служу…» [37]

Закончив пересчет убитых, англичане подвели итог: 1542 французских аристократа и около 10 000 представителей других сословий.

Вот эти десять тысяч не слишком-то печалили Францию, но в списке убитых аристократов оказалось много знатных рыцарей — всякие там Генрихи, Людовики, Карлы, — которые составляли цвет цвета нации. И больше всего французов шокировало то, что почти все они пали от стрел лучников или бойцов с ножами — тех, кого один из хронистов без всякого смущения называет gent de nulle valeur — ничтожествами. Это как если бы французская сборная по футболу проиграла пятерке пьяных английских хулиганов. Как и следовало ожидать, во всем дружно винили тренера команды, Филиппа VI. Но его кошмарный игровой сезон только начинался.

Передышка на бургеры

«Бургеры из Кале» [38], каков бы ни был смысл этого названия, не значатся в ресторанном меню парома через Ла-Манш. После битвы при Креси они — герои Франции. Однако, как и в случае со многими другими героями, включая появившуюся вскоре Жанну д’Арк, существует французская версия событий и версия правдивая.

По французской версии, в 1347 году шесть жителей Кале спасли свой город от англичан. Правда же заключается в том, что они его сдали.

Французы стараются уверить нас в том, что бюргеры предложили себя Эдуарду III в качестве жертв в обмен на обещание, что город оставят в покое. При этом никто не обмолвился о том, что те самые бюргеры, представители богатого сословия города Кале, уже успели пожертвовать сотнями городских бедняков ради собственного спасения.

Рискуя вызвать недовольство французских читателей, позволю себе обратиться к фактам.

После Креси Эдуард III решил не закреплять свой успех маршем на Париж. Ему не хватало людей даже для полноценной оккупации Северо-Восточной Франции. Поэтому он направился к побережью и, через неделю после битвы, достиг ближайшего порта, Кале. Он взял город в осаду и даже построил большой крытый лагерь, который постепенно превратился в настоящий город, с рынком, где местные могли продавать продукты, еще не разграбленные англичанами. К весне 1347 года в лагере у стен Кале находилось около 30 000 человек, и даже были отстроены фортификационные сооружения по внешнему периметру на случай, если Филиппу VI удастся собрать войско и повести его на спасение города.