Англия и англичане. О чем молчат путеводители - [156]

Табу на разговор о деньгах

Когда трения возникают из-за денег, как это часто бывает, — не в последнюю очередь потому, что свадьба — мероприятие недешевое, — ощущение дискомфорта усиливается вдвойне. В отличие от представителей большинства других культур, мы упорно стоим на том, что любовь и брак не имеют ничего общего с деньгами и что всякое упоминание о деньгах «снизит тонус» торжества. Например, обручальное кольцо невесте обычно покупает жених, выкладывая за него месячное жалованье (в Америке как минимум вдвое больше, поскольку, по мнению большинства, обручальное кольцо символизирует статут мужчины, как кормильца), но спрашивать или говорить о том, в какую сумму обошлась покупка, неприлично. Это не мешает всем и каждому строить свои предположения или спрашивать про камни и оправу, дабы окольным путем определить цену кольца, но только жених (и еще, может быть, его поверенный) знает точную стоимость, и только очень невоспитанный, вульгарный жених станет хвастаться или жаловаться по этому поводу.

Тратятся на свадьбу традиционно родители невесты, но в наши дни за все платят совместно сами брачующиеся или/и дедушки с бабушками или другие родственники. Однако независимо от того, кто оплатил основную часть расходов, жених в своей речи непременно поблагодарит родителей невесты за «это чудесное торжество» (возможны другие эвфемизмы) — слова «деньги» или «заплатили» не употребляются. Если родители жениха, дедушка с бабушкой или дядя заплатили, скажем, за шампанское или медовый месяц, их поблагодарят за «содействие» или «подарки» — слово «платить» подразумевает использование денег. Мы все прекрасно знаем, что без денег свадьбу не сыграешь, но заострять на этом внимание считается дурным тоном. Типичное английское лицемерие. За этими вежливыми эвфемизмами порой кроются неприятные финансовые споры, а в некоторых случаях возмущение по поводу того, кто и за что заплатил и что вообще вся эта свадьба — неоправданное расточительство. Если вы испытываете денежные затруднения, нет смысла влезать в долги, чтобы устроить для своей дочери пышную свадьбу. В других культурах ваши старания, возможно, оценили бы по достоинству, но англичане только скажут, что это показуха, и спросят, почему вы не организовали «что-нибудь скромное и непритязательное».

Юмор

Помимо трудностей, связанных с деньгами или запретом на разговор о деньгах, в наши дни непременно возникают трения из-за состава двух семей, участвующих в ритуале бракосочетания: почти всегда родители одной из сторон разведены, возможно, имеют уже новые семьи или живут в гражданском браке с другими партнерами, иногда имеют детей от второго или даже от третьего брака.

И даже если никто не устроил пьяный дебош, все остались довольны, как их рассадили и как был организован транспорт, и шафер никого не обидел в своей речи, всегда найдется кто-то, кто сделает или ляпнет что-либо вызывающее неловкость. На первой английской свадьбе, на которой я присутствовала, таким человеком оказалась я, хотя мне тогда было всего пять лет. Отец рассказал нам про союз двух сердец, описал свадебные обычаи и обряды разных культур и объяснил, чем могут быть чреваты браки между двоюродными братьями и сестрами по материнской линии. Мама взяла на себя задачу объяснить про «факты жизни» — про секс, откуда берутся дети и т. д. Моих сестер рассказы родителей не очень увлекли (они тогда были еще слишком малы: одной три года, другой — четыре), а я слушала как зачарованная. На следующий день я с не меньшим интересом наблюдала церемонию в церкви, и в минуту затишья, — возможно, после того, как священник произнес: «Скажите сейчас или храните молчание вечно», — я повернулась к матери и громким свистящим шепотом спросила: «И сейчас он ее оплодотворит?»

После этого меня несколько лет не брали на свадьбы, что, в общем-то, несправедливо, ведь я ухватила суть вещей, лишь немного перепутав хронологическую последовательность. Помнится, в следующий раз я уже присутствовала на свадьбе в Америке: второй раз женился мой отец. Тогда мне было восемь или девять лет, то есть я была достаточно взрослой, чтобы выслушать лекцию о кузенных, патрилокальных и матрилокальных браках с использованием соответствующей терминологии и диаграмм. Тем не менее, во время самой торжественной части церемонии меня начал душить смех (слава богу, беззвучный). Тогда мне было ужасно стыдно за то, что я веду себя как ребенок — отец всегда говорил мне: «Не будь ребенком», — но теперь я понимаю, что мой приступ смеха был чисто английской реакцией. Любая торжественная ситуация нам кажется, нелепой и вызывает дискомфорт. В самые серьезные, важные моменты официальных церемоний нам, к несчастью, хочется смеяться. Это неестественный, нервный смех — близкий родственник юмора как коленного рефлекса. Юмор — наш излюбленный механизм защитной реакции, а смех — традиционный способ борьбы с нашей социальной неловкостью.

Английские свадебные торжества — и большинство других «обрядов перехода» — полнятся смехом: фактически любой обмен репликами в ходе беседы пронизан явным или скрытым юмором. Правда, это не обязательно означает, что все счастливы и весело проводят время. Кто-то, возможно, и впрямь от души веселится, но даже эти люди подчиняются неписаным правилам английского юмора — правилам, которые столь глубоко укоренились в нашем сознании, что превратились в непроизвольный, бессознательный рефлекс.